— Все будет хорошо, — сказал Род проникновенно. — В конце концов все наладится. Да и сейчас не так уж плохо!

— Заткнись! — вскипела Грейс. — Ты даже не понимаешь, о чем говоришь!

Род, пораженный ее агрессивностью, отшатнулся. Малдун увидела это и снова заплакала.

— О, прости! Ты стараешься помочь, и я не хотела быть грубой. Но все очень плохо! Он уходит и ловит первую попавшуюся хорошенькую девицу, какую найдет за двенадцать часов, потому что знает, что следующую увидит только через месяц. И каждый день он сидит против меня, видит меня каждый раз, как только поднимет голову! Но я не хорошенькая и он не обращает на меня никакого внимания!

— Ты самая красивая! — возразил Род.

— Молчи, дурачок! Я некрасива по сравнению с их спутницами! Я уродлива!

— Ты прекрасна! — закричал Род. — Под пятнами машинной смазки скрыто самое красивое лицо, какое мне приходилось видеть! От твоей фигуры дыхание перехватывает! Из-за таких лиц мужчины в прошедших веках убивали друг друга на дуэлях! Твои глаза — омуты, и мужчина может в них утонуть!

Она смотрела на него во все глаза. И даже перестала плакать:

— Ты... ты на самом деле так считаешь?

Она икнула.

— Клянусь!

— Ну... Ты богатый мальчик, ты видел лучших...

— Лучших! Да равных тебе не Найти во всей галактике!

— Но... но у них такие прелестные платья... и сами они грациозны, утонченны, как...

— Они грациозны, как беременные пингвины на суше! А ты ходишь, как принцесса из сказки!

— Ты видел меня только в невесомости...

— Дай мне шанс посмотреть на тебя при нормальном тяготении, — умолял неудачливый воздыхатель. — Пойди в увольнительную! Поверь мне: у девушек Максимы нет ни грамма твоей красоты!

— Но сцены на экране...

— Какие сцены? А, ты имеешь в виду клипы, которые вставляют в исторические драмы? Это актрисы, а не реальные девушки с Максимы. О, конечно, иногда показывают один-два кадра с настоящих балов, но камера по обыкновению располагается далеко, лиц и фигур не видно.

— Но они поголовно аристократки!

— Да, и выглядят как аристократки. Но разве это меняет дело? Да стоит тебе только подобрать подходящий наряд и макияж, и ты их всех за пояс заткнешь!

— Но я не знаю даже, что делать с пудрой и румянами!

Род набрал полную грудь воздуха:

— Доверься мне. Я знаю.

В свое время на множестве удивительно скучных банкетов Род занимался исключительно тем, что изучал макияж на девичьих лицах: приходилось смотреть на соседок по столу, и нужно было чем-то занять мысли, так что он думал о том, как девицы достигают задуманного эффекта. К тому же он не раз бывал в гримерных любительского театрального общества Максимы и имел возможность вблизи изучить процесс, пока женщина с Земли, профессиональная гримерша, работала кисточкой и лигниновыми тампонами.

— Да, нужно использовать основание! Я знаю, у тебя прекрасная кожа, но ты никогда не подставляла ее солнцу.

— Нет, конечно, — Малдун сердито посмотрела на него. — Я выросла на Леокадии-5. Но меня в юности обсыпало угрями.

— Значит, у тебя был плохой врач. Кожа есть кожа, она как холст, а ты — художник.

— Ну, ладно, — согласилась Малдун, разгладила краску губкой и взяла контурный карандаш.

— Нет, — указал Род, — только не карандаш. Воспользуйся лучше кисточкой: тени карандашом не наносят.

— Но карандашом гораздо легче! — пожаловалась Малдун.