— Но не их жен, — осторожно заметила Корделия.

— Ты верно угадала, Корделия, — Фесс был явно доволен сообразительностью своей ученицы. — Да, жены с трудом мирились с таким скромным домом, тем более, что сами были младшими дочерями лордов.

— Лордов? — Магнус удивленно поднял голову. — Мне казалось, ты говорил о фабрикантах и строителях. Откуда же взялось дворянство?

— Оно приходило по почте, Магнус, от геральдистов Европы. Ведь Максима была суверенной планетой, со своим собственным правительством...

— Но ты сам сказал, что у Максимы не было правительства.

— Не совсем так, хотя, вероятно, можно было и так понять мои слова. У жителей Максимы были свои способы принятия решений и разрешения споров, они проводили ежегодные встречи предводителей всех домов.

Магнус кивнул.

— И если такое собрание провозглашало главу дома благородным дворянином, кто мог ему возразить?

— Совершенно верно. Первым получил патент на дворянство граф Малхерн, остальные последовали его примеру. Ваш собственный предок Теодор д'Арманд поменял имя на Рутвен и обратился к Собранию с просьбой присвоить ему звание герцога.

Магнус присвистнул.

— Он не страдал излишней скромностью, верно?

— Верно. Вообще, этот Рутвен не видел смысла ни в чем, кроме собственных идей и планов...

— Расскажи нам о нем, — попросила Корделия.

— Нет! — Магнус с сердитой гримасой повернулся к ней. — Я первый. Я хочу послушать о предке, который искал семейного призрака.

— Твоя очередь прошла, — повернулась к нему Корделия. — Ты знаешь, мама и папа говорили нам...

Она очень правдоподобно изобразила откашливание и повернулась к Фессу. Но прежде чем кто-то смог заговорить, робот произнес:

— Противоречия в ваших желаниях не существует: именно Рутвен хотел отыскать призрака.

— Тогда мы точно должны о нем услышать! — Корделия приготовилась к длинному рассказу.

— Если это абсолютно необходимо...

— А почему ты колеблешься? — поинтересовался Магнус. — Какая беда, если мы о нем услышим?

— Разве мы не должны знать все о своих предках? — подхватила Корделия.

— В вашей семейной истории есть аспекты, о которых вам, пожалуй, лучше узнать лишь тогда, когда подрастете.

— Ну, вот, опять двадцать пять! — возмутилась Корделия, а Магнус поддержал ее:

— Если мы достаточно взрослые для того, чтобы быть свидетелями восстания лордов против своего короля, мы, наверное, имеем право узнать и историю своего семейства.

— Полагаю, что в твоих словах есть смысл...

— Чего хорошего, если узнаешь о предках только хорошее? — спросила Корделия.

— Она говорит правду, — поддержал Магнус. — Ты хочешь, чтобы мы считали своих предков восковыми фигурками?

— Они были просто людьми, Магнус. Лишь в некоторых случаях...

— Некоторые были людьми больше других?

— Да, можно сказать и так.

— Но точность очень важна, — заметил Грегори.

— Действительно! — подхватила Корделия. — Разве не правда — твой главный критерий?

— Откровенно говоря, нет, Корделия.