– Не было их?

– Не было.

Если бы этот разговор зашел у них раньше, когда они еще были в городе, то никуда бы Саша не поехал прежде, чем не переговорил бы еще раз со старичком с красным лифчиком. Что-то в его показаниях не складывалось. Либо старичок приукрасил, и Федор жил в Трушине гораздо меньше года, поэтому и Степан его семью там не застал. Либо старичок конкретно соврал насчет того, откуда пожаловал Федор со своей семьей. И тогда в самой деревне Трушино этих людей могло и не оказаться вовсе. Приедут Степан с Сашей, где Федор? А нет такого!

– Не нравится мне это. Что-то тут не так.

– Но не поворачивать же назад, – жалобно произнес Степан. – Больше половины пути проехали.

В том-то было и дело. Поворачивать назад, когда вперед осталось проехать меньше, чем возвращаться назад, было уже просто глупо. И друзьям осталось положиться на милость судьбы и двигаться дальше.

Когда они приехали в Трушино, солнце уже садилось, но было еще сравнительно светло. Снежная пелена, спустившаяся с начала зимы с неба, милосердно скрыла все огрехи сельской местности, прикрыла собой грязь и скопившийся местами мусор, придав даже старым сараям вид живописный и пасторальный.

Саша первым вылез из машины, потянулся после долгой дороги и вдохнул полной грудью свежий морозный воздух. Красота! Стало как-то совсем не жаль потраченного в пути времени. Вокруг была тишина, звенящая на морозном воздухе, цивилизация осталась далеко, а вокруг была первозданная тишь, гладь да божья благодать.

А вот Степан был недоволен, он тоже выбрался из машины и озабоченно заявил:

– Собачьего лая не слышно.

– И что? – спросил у него Саша, с умилением наблюдающий за тем, как его Барон радуется концу их поездки и носится по снежным сугробам, ныряя в них с головой, а потом выныривая.

Из-под лап собаки при каждом движении поднимались маленькие снежные фонтанчики. Снега тут намело порядочно, совсем не то что в городе.

– Если бы тут был питомник, – угрюмо произнес Степан, – то собаки бы нас уже учуяли и подняли бы тревогу.

– Да, точно.

– Похоже, что нас обманули.

– Раз уж мы на месте, пройдемся поспрашиваем про Федора и его семью. Неспроста же старичок упоминал про это Трушино.

Они загнали Барона обратно в машину и проехались по деревне. Искать пришлось долго, жилой дом тут был всего один. Именно над ним из печной трубы поднимался дым. И следы были совсем свежие. Дорожки к остальным домам были заметены после недавнего снегопада. Именно к нему, как к последней своей надежде, и устремились друзья.

Дверь им не открыли.

– Чего надо?

– Мы ищем Федора.

– Какого еще Федора?

– Он держит собачий питомник. Овчарок разводит.

– Проваливайте. Нету тут никакого Федора.

– А вы не знаете…

– Проваливайте, я вам сказал! Если что, у меня тут ружье. На счет три – стреляю! Один, два…

До сих пор разговор вел Саша, а тут и Степан подал голос:

– Погоди, дядя Витя, – произнес он. – Не стреляй, свои это.

– Какие это еще свои? Не знаю я таких своих! Свои у меня все дома!

– А мы из города приехали. Помнишь, как мы с тобой за щукой на Волхов рыбачить ходили? У меня от твоей остроги до сих пор шрам на ноге.

Дверь тут же распахнулась. И Саша со Степаном увидели неказистого мужичка, рядом с которым молчаливой глыбой замер огромный пес. Сердце у Саши радостно дрогнуло. Собака была грязной, лохматой и очень запущенной, но это была кавказская овчарка.