Изменить размер шрифта - +
Саше было ужасно жаль своего друга. Когда они отправлялись с ним в путь, не думал он, что путешествие закончится так трагически.

– Ну, все-все! Может, попросить у врачей для тебя снотворное?

– Нет! Не хочу стать овощем!

– Чего-нибудь легонькое.

Но и от легонького снотворного Степан отказался категорически. Заявил, что будет страдать. Это самое меньшее, что он может сделать для своей Анечки.

Уходил от него Саша с тяжелым сердцем. Не нравилось ему состояние Степана. Но ночевать с ним в больнице он тоже не мог. Медсестры этому воспротивились, потому что не находили состояние Степана хоть сколько-нибудь критическим. По их мнению, он в присмотре не нуждался.

– У нас тут не гостиница. Нет, бывает, что мы даже сами просим родных, чтобы они остались со своими пациентами, но у вашего приятеля не тот случай!

И выставили Сашу, невзирая на его просьбы разрешить ему остаться в больнице хотя бы на эту ночь.

– Сами за вашим другом понаблюдаем!

Саша был уверен, что тетки поступили так чисто из одной лишь вредности. Он слишком поздно сообразил, что нужно было действовать от противного. Чтобы его оставили в больнице, надо было во всеуслышание заявить, что он подобные дежурства не приемлет и никогда в жизни на них не пойдет. И вообще, у него есть много дел поинтересней. Вот тогда вредные бабы тут же потребовали бы, чтобы он остался и присматривал за своим больным другом. Но Саша слишком поздно осознал свою ошибку, и уже нельзя было ничего поделать. Он оказался снаружи, а Степан оставался внутри.

– Что же я наделал? Как я позволил ему остаться там одному! В таком состоянии он может наделать невесть каких глупостей!

Саша уже несколько раз обежал здание бывшего военного госпиталя. Нельзя забывать, что помимо больничного крыла тут имелся еще основной корпус, в котором обитала администрация. А также имелось крыло, в котором располагался санаторий. Все службы были едиными. Еду готовили на кухне, как для больницы, так и для санатория. И прачечная также обстирывала не только больных, но и находящихся на санаторном лечении пациентов. А потому оба крыла имели между собой свободные проходы, которые использовали эти службы для своих нужд.

И это давало Саше определенные шансы. Если из больничного крыла его выставили без зазрения совести, возможно, в санаторном крыле порядки окажутся несколько мягче?

Ему повезло. На входе в тот момент даже никто не дежурил. Застекленная будка охранника была пуста, видимо, он еще не успел вернуться к себе после ужина.

Саша прошмыгнул на второй этаж, именно там имелся сквозной проход. Но, не зная расположения кабинетов, он двигался наугад и, как следовало ожидать, заблудился.

Внезапно проход перед ним оказался закрыт глухой стеной. Саша выглянул в окно и очень удивился тому, что там увидел. Перед глазами у него была стена больничного корпуса. И по этой выкрашенной светло-оливковой краской стене медленно ползла вверх какая-то темная фигура. Саша несколько раз моргнул и понял, что фигуры больше нет.

– Ну вот, дожили, – констатировал Саша, – все-таки надышался я дымом. И теперь мне уж люди-пауки чудятся.

Но если не брать в расчет этот инцидент, все остальное было в порядке. Саша убедился, что движется в правильном направлении. Впереди должен был быть больничный корпус. Потом он вновь посмотрел на стену, которая преграждала дорогу, но она от этого никуда не делась.

Зато Саша услышал взволнованные голоса. Разговаривали несколько человек.

– Дело очень важное!

– Да, да, я понял!

– Нужно поспешить!

Голоса доносились из-за той самой стены, которая преграждала Саше путь. И самое удивительное, что ему показалось, будто бы он слышит там голоса Насти и Платона. Но этим что тут делать? Абсолютно нечего.

Быстрый переход