Королеву Марию-Антуанетту перевели в тюрьму Консьержери. В маленькой сырой камере ее ни на минуту не оставляли одну, даже во время утреннего и вечернего туалета. У нее отобрали все вещи, в том числе маленькие золотые часики - ее талисман.

Конвент и Комитет общественного спасения использо­вали членов королевской семьи как разменную карту: от­дадим в Австрию, если прекратите движение своих войск! Ведь Мария-Антуанетта Габсбургско-Лотарингская была младшей дочерью эрцгерцога Австрии Франца I и родной сестрой правящего эрцгерцога Леопольда II. Но конечно же, «народ» очень беспокоился по поводу жизни такой страш­ной женщины. Под давлением мнения «народа» 16 октября 1793 года суд вынес королеве смертный приговор.

В день казни Мария-Антуанетта поднялась очень рано, часов не было, так что она не могла следить за временем. С помощью служанки королева надела белое платье. Охрана следила за каждым ее шагом, и, наконец, осужден­ная воскликнула: «Во имя Господа и приличия, прошу вас, оставьте меня хотя бы на минуту!» Не оставили.

Гильотина находилась неподалеку от дворца Тюильри, на площади Революции. По пути к месту казни толпа выла и улюлюкала, швыряла гнилыми фруктами и какашками. Ког­да Марию-Антуанетту подвели к плахе, она неосторожно наступила на ногу палачу. «Простите меня, мсье, я не на­рочно». Это были последние слова французской королевы.

Глава 3.

КАК ЯКОБИНЦЫ БОРОЛИСЬ ЗА СЧАСТЬЕ НАРОДА

Железной рукой загоним человечество в счастье!

Плакат, висевший в Соловецком лагере особого назначения

Третий этап Французской революции (2 июня 1793 - 27/28 июля 1794) марксистские историки называ­ют «высшим этапом» или «революционно-демократической якобинской диктатурой».

Якобинской она была. Организовали ее члены полити­ческого клуба, находившегося в доминиканском монасты­ре Святого Якова. В число якобинцев входили прежде все­го члены революционного Якобинского клуба в Париже, а также члены провинциальных клубов, тесно связанных с основным клубом.

Вот как диктатура может быть демократической, не по­стигаю. Скорее уж диктатура была утопической.

Все шло, как всегда, во всех революциях. Сначала кру­шение «старого режима». Все в восторге, все произносят длинные прочувствованные речи, все ожидают немедлен­ного наступления царства справедливости и разума, благо­дати и некоего высшего порядка. За счет чего все это долж­но наступить, никто объяснить не может, но все ждут.

Вскоре страна лежит в руинах, экономика в полном коллапсе, наступает полный хаос. Власть как таковая фак­тически исчезает. В стране властвуют вооруженные отря­ды, от армии до обычнейших разбойников.

Власть валяется под ногами, и ее подбирает самая ради­кальная из революционных организаций. В России вторая стадия революции продолжалась с мая по ноябрь 1917 г. У французов растянулась на больший срок — с 1789 по 1793 г.

Если радикальных организаций несколько, при перехо­де к третьей стадии они враждуют между собой. Так враж­довали и воевали анархисты, левые эсеры и коммунисты в Российской империи. Так воевали во Франции якобинцы, «бешеные», кордельеры, «Социальный кружок» Марата, приверженцы газеты «Друг народа»...

К лету 1793 года правительство Франции контролиро­вало только треть территории страны. Нехватка продуктов стала нормой. Власть поддерживал все меньший процент населения.

2 июня 1793 г. 80 тысяч национальных гвардейцев и вооруженных граждан окружили здание Конвента, напра­вили на него даже пушки. Конвент принял декрет об исключении из своего состава 29 депутатов-жирондистов. Якобинцы остались одни!

Если якобинцам можно, почему «бешеным» нельзя? «Бешеные» поднимают новое восстание в Париже 4-5 сен­тября.