— Ага, ага, Ты хоть подумал, куда нам идти?

— На полдень…

Войча хмыкнул — вот тут-то он и прищучит мальца!

— А какой дорогой? Дороги-то две!

— Которая на полдень ведет…

— Да они обе на полдень ведут! — хохотнул довольный Войчемир. — Следопыт!

— Не обе, — вес так же вяло отреагировал недотепа-Ужик, — одна, которая до переправы, идет между полднем и восходом.

— Гм-м…

Войча понял, что Ужика этим не взять, и решил говорить серьезно.

— Тут вот какое дело получается. Мне Нелюб, который здесь старший, кой-чего рассказал… Дороги две — одна к старой переправе, а от нее потом еще одна ответвляется — прямо на полдень…

— Это далеко. Недели полторы потеряем…

— Ага! — вновь вскинулся Войча. — Потеряем! Потому что ты, олух, пешком ходишь! Зато живы останемся. Дорога, которая на полдень, знаешь через что идет?

— Через лес…

— Через лес! — возмутился Войчемир. — Да ты знаешь, что это за лес? Это же Навий Лес!

— Ну и что?

Действительно, «ну и что?». Конечно, такое мог сморозить только Ужик.

О Навьем Лесе Войча слыхал еще в Савмате. Поговаривали, что человеку туда лучше не соваться. Одно слово — Навий. Живых людей там почти и не встретишь. А уж насчет неживых…

— Мне Нелюб вот чего сообщил, — Войча решил говорить строго, по-военному.

— Места здесь гиблые, В этом году уже двое пропали — прямо на конях и с полным вооружением. Дальше Навьих Полян сейчас никто и не суется. Даже местные, лесовики которые, и те ушли. Было тут село, маленькое, прямо посреди леса, так оттуда уже год как вестей нет. А чего удивляться? Навы — они есть навы!

— А чего — навы? — Ужик лениво пожал своими узкими плечами. — Тебя чугастр — и тот слушается. Подумаешь — навы!

Войча только и нашелся, что хмыкнуть. Это уже слишком даже для Ужика. Чугастр, конечно, не подарок, но он хоть из костей и мяса, а вот навы…

— Жалко их, — как ни в чем не бывало продолжал недотепа. — И помог бы, да как?

— У пчелки жалко! — рассвирепел Войчемир. — Жалостник нашелся! Да знаешь, сколько людей из-за них погинуло!

— От страха все это, — Ужик вздохнул и отвернулся. — Ты же их не боишься, альбир?

«Я?!» — хотел было возмутиться Войча, но прикусил язык. Бояться-то он не боялся — не положено ему бояться, но все-таки… И кроме того, с чего это Ужик его альбиром назвал? Намекал, что ли?

Вопрос этот оказался слишком сложным, и Войчемир решил зайти с другой стороны.

— Мне Нелюб говорил, будто село, то что в лесу, не просто так погинуло. Нет от разбойников и не от хвори. Опыр, говорят, там завелся…

— Упырь? — Ужик даже не соизволил повернуться.

— Ага! — Войча перешел на шепот, будто зловредный «опыр» мог их подслушать. — Пришел год назад в это село чужак — то ли разбойник, то ли вообще кобник, захворал и помер. А они, дураки, гроб осиной не забили и маком не посыпали. Ну и… В общем, нечего нам с тобой, Ужик, на той дороге делать. В обход пойдем. Посажу я тебя на Ложка…

— Нет…

— То есть как это, нет!? ~ возмутился Войчемир уже в полный голос. — Не нет. а да! А не захочешь — привяжу!

— Змеи…

— Что?! — не понял Войча, в первый миг подумав о гадюках и прочей мелкой нечисти.