Ужик не возражал, но очень скоро стало ясно, что Войчемир ошибся — причина для беспокойства была. Они поняли это, как только Войча слез с коня и подошел к двери.

— Матушка Сва! — ахнул он. — Бабка-то… …Все, что осталось от той, которая лечила травами, лежало тут же, у порога — скелет, покрытый потемневшими лоскутьями грубой домотканой одежды. Поломанная клюка валялась чуть в сторонке, рядом с полусгнившими остатками плетеной корзины.

— Так… — Войча на всякий случай вытащил меч, затем подумал, вложил его обратно в ножны и склонился над останками.

— Привяжи коней, — бросил он Ужику. — А я погляжу…

Осмотр занял больше времени, чем думалось. Ужик, привязав коней к ближайшему дереву, пристроился рядом с Бойчей.

— Темно… — Войчемир встал и размял затекшие плечи. — Завтра еще поглядим… Но, в общем, и так ясно — не своей смертью бабка померла. Не от хвори и не от зверя…

— Шея сломана, — негромко добавил Ужик, ставший внезапно очень серьезным.

— Но это не медведь…

— Точно! Смотри, это у нее под рукой было. На ладони у Войчи лежала небольшая бронзовая бляшка — странный зверь, похожий то ли на льва, то ли на тигра.

— Такие на одежду нашивают…

— Соображаешь! — одобрительно кивнул Войчемир. — Думаю, так было: бабку прямо у порога подстерегли. Раз — и шея набок. Только и успела, что в одежду вцепиться и бляшку эту сорвать…

Внезапно совсем рядом послышался шум — негромкий, но отчетливый.

— В доме! — Войча выхватил меч и одним движением оказался между дверью и Ужиком. — Урс, назад! Эх, дурни мы, сразу надо было посмотреть!

Они замерли, прислушиваясь, но в избушке все стихло. Но вот вновь послышался шум, чьи-то легкие шаги. Скрипнула дверь. Войчемир не спеша поднял меч…

— Ой, дяденька, не надо!

Рука, державшая оружие, дрогнула. На пороге стояла девчушка — невысокая, простоволосая, в грязном, порванном на боку платье.

— Фу, ты!

Войча облегченно вздохнул, но затем нахмурился:

— А ты кто такая?

— Я… Я внучка… Внучка… — девчушка испуганно переводила взгляд с мрачного Войчемира на невозмутимого Ужика. — Дяденька, не убивайте! Я на все согласная…

— Да на что ты нужна! — в сердцах бросил Войча. — А ну-ка, Ужик, огня!

Покуда недотепа-Ужик возился с кремнями и трутом, Войча успел обшарить избушку и вернулся оттуда с пучком лучинок.

— А ну-ка… Значит, внучка, говоришь? Ужик, гляди!

Войча бесцеремонно схватил девчушку за ухо н повернул ее к свету.

— Видал?

На тонкой грязной шее болталась потемневшая медная гривна.

— Беглая… Ну, и от какой бабульки ты бежала? Девчушка всхлипнула, но Войчемир был неумолим:

— Знаем таких внучек! Что, придушила бабку?

— Нет! Нет! — в глазах беглянки плавал ужас. — Она… Она была уже мертвая… Я и подойти боялась… Не убивайте, дяденька! Я что хотите делать буду… Я… Я… Я все расскажу…

— Вот это уже лучше! — удовлетворенно заметил Войча, присаживаясь на старую колоду, служившую, как видно, для рубки дров. — Ужик, затопи-ка печурку…

Пока молчаливый Ужик занимался этим нужным делом, девчушка, плача, сбиваясь, перескакивая с одного на другое, рассказывала свою нехитрую историю. Вернее, история как раз оказалась непростой — даже после всего, что Бойче довелось увидеть и узнать за последние дни.