О. Игнатьев в книге «Амазонка глазами москвича» пишет, что есть документальные свидетельства, подтверждающие, что владельцы плантации, желая избавиться от неугодного работника, привязывали его к стволу этого дерева, и муравьи убивали этого человека. Того же автора удивило видение в лесу множества светлячков. «Иллюминация», которую устроили насекомые, сопровождалась криками птиц, пением насекомых. Местное население верит, что светлячки — души погибших батраков — добытчиков каучука. Старик, сопровождавший путешественника, сказал: «Нашего брата столько погибло в этих лесах, никто даже и сосчитать не может».

Бесследно пропавший в джунглях Бразилии исследователь Фосетт, оставивший после себя книгу «Незаконченное путешествие», писал, что индейцы, чтобы умилостивить злого духа Каремпура, совершали жертвоприношения, привязывая человека к дереву Палосанта. С него тотчас же бросались на жертву полчища огненного муравья. Через два-три часа человек погибал. «Но я знал, — пишет он, мерзавцев из белых, которые применяли этот способ как пытку».

У древних мексиканцев бабочка считалась символом бога, воды и дождя Тлалока. Этот же бог выступал одновременно как повелитель грозных небесных сил — грома и молнии. Тольтекские воины, отправляясь на войну с врагами, украшали себя амулетами и символами своего могучего бога, призывая его на помощь в предстоящих схватках.

Кое-где в Африке, если в семье кто-либо умер, каждый улей поворачивали в противоположное от жилища направление и на него клали кусочек черной материи, чтобы семья избежала другой смерти. Там же считалось, что пчелы не могут водиться в семье, где часто ссорятся. Полагалось также, что медом и воском, взятым из ульев врагов, питаться нельзя.

Насекомые служат и сюжетом танцев. У индейцев племени Криик есть танец, который называют «комариный». Во время танца, исполняемого мужчинами, женщины, очевидно, изображая собою комаров, пощипывают пальцами танцующих. А бушмены после удачной охоты в числе прочих танцев, посвященных страусу, кенгуру и другим животным, устраивали и танец кузнечика.

А. Д. Авдеев в книге «Происхождение театра» пишет, как одно из африканских племен представляло пляску навозных жуков, катящих шары из навоза. Два замаскированных танцора двигались взад и вперед под звуки песни, держа друг друга за руки. В другой руке каждый танцор держал палку. Этими палками они катали по земле третью палку, изображавшую навозный шарик. Третий танцор, изображавший сову, держал в одной руке горелую щепку, в другой палку и т. п.

Известный своими книгами Д. Даррелл, натуралист, писатель, ловец диких животных и владелец зоопарка, описывает танец бабочек, который он видел в Камеруне. Сперва женщины, участницы танца, стояли в ряд и делали руками замысловатые и едва заметные движения. Потом две передних брались за руки, а замыкающая, кружась, шла вдоль ряда и вдруг падала назад. Но ее подхватывали, подталкивали. Музыка становилась стремительнее, все быстрее крутилась исполнительница роли бабочки и две танцовщицы, державшиеся за руки, все сильнее подбрасывали ее.

С насекомыми соотнесены и различные верования. Так, в Древнем Египте на жуков скарабеев, вырезанных из камня, наносили имена усопших царей и клали их на грудь мумий. Иногда их лепили из глины. На плоской стороне глиняной модели жука цитировалась тридцатая глава священной «Книги мертвых», убеждавшей сердце не свидетельствовать против умершего в предстоящем для него загробном суде.