Впервые с момента начала беседы с директором Рипли подала голос:

- Мы должны кремировать тела.

- Ерунда! - холодно отрубил Эндрюс, даже не повернувшись к ней.

- Согласно всем правилам, трупы должны храниться в морге до прибытия следственной группы.

- Но... это нужно сделать в интересах общественной безопасности, ухватилась Рипли за магическую формулу, которую только что произнес врач.

- Это в каком смысле?

- В смысле здоровья вашего контингента...

Дальнейшее зависело от Клеменса. Он мог поддержать игру, а мог и не поддержать.

Уловка сработала. Директор перевел взгляд на врача. И тут Клеменс снова сделал свой выбор. Как и в тот момент, когда он решился на вскрытие, ему трудно было объяснить, что толкнуло его на этот поступок. Только ли сочувствие к своей недавней подопечной? Или он подсознательно принял мысль, что Вселенная может таить какую-то опасность, известную случайному человеку, но неведомую для него, профессионала?

- Лейтенант хочет сказать, что возможность инфекции еще не исключена.

- Но вы же утверждали...

Врач кивнул:

- Да, судя по всему, непосредственной причиной смерти ребенка стало утопление. Однако это вовсе не позволяет отрицать самого факта болезни. Возможно, холерный вирус действительно присутствует в тканях тела девочки, и наверняка мы этого не узнаем: у нас ведь нет лаборатории, чтобы произвести соответствующее исследование. А в свете того, что сообщает лейтенант... Видите ли, я думаю, что вспышка холеры очень плохо смотрелась бы в официальных документах.

Возможность провести исследование на Ярости была: для этого вполне хватило бы обыкновенного микроскопа. И холера вызывается вовсе не вирусом - просто термин "вирус" звучит внушительнее, чем "бактерия" или "вибрион".

Но директор этого не знал.

Впрочем, он почувствовал нажим, но поддался ему отнюдь не от слабости:

- Не пугайте меня официальными документами. Во-первых, я не из пугливых, во-вторых, есть вещи и пострашнее. Я хочу, чтобы вы поняли, Рипли: у нас здесь двадцать пять заключенных, а не заключенных - всего трое. Ну, считая вас, теперь четверо. И мой - как вы выразились контингент - отнюдь не невинные овечки, попавшие в сети правосудия. Это убийцы. Насильники. Насильники детей. Мразь, подонки человечества - каждый из них десятикратно заслуживает смертной казни, и мне искренне жаль, что она отменена. И то, что они пять лет назад ударились в религию, не делает их менее опасными. Поэтому я не хочу нарушать уставный порядок. Я не хочу, чтобы в самой гуще этого сброда, среди которого, кстати, почти половина была осуждена за сексуальные преступления, разгуливала женщина!

- Понятно, - Рипли не отрываясь смотрела ему в глаза. - Для моей же собственной безопасности, не так ли?

- Именно так! - Эндрюс с грохотом обрушил кулак на столик с инструментами. Кювета, содержащая ланцеты и хирургические ножницы, подпрыгнула в воздух, и одновременно с ней от неожиданности подпрыгнул Аарон Смит.

- Между прочим, сожжение покойников - тоже отклонение от обычного ритма жизни. И мне теперь приходится выбирать, что приведет к худшим последствиям: возможная болезнь или беспорядки, которые могут последовать за кремацией!

Он помолчал некоторое время, а когда заговорил вновь, голос у него был усталым:

- Итак, вы по-прежнему настаиваете на кремации?

Рипли выдержала его взгляд:

- Да.

- Ну что ж, пусть будет так.

И тут же из голоса директора исчезла усталость. Он заговорил - будто лязгнула сталь:

- Провести кремацию я поручаю вам, мистер Клеменс. В десять часов, в главном цехе. Обеспечьте стопроцентную явку заключенных. Разрешаю воспользоваться печью!

Эндрюс резко повернулся, и ботинки его загрохотали по направлению к выходу. Смит поспешил за ним.