— Вопрос, конечно, интересный, — толстячок приподнял шляпу. — Зовут меня Ниходим, мы тут всей деревней в кустах сидим. Позвали бы в гости, да переломают кости! В домах-то у нас грабители, вот и попрятались жители.

— Ничего себе, порядочки, — удивился Гоша. — Ваши дома грабят, а вы в кустах отсиживаетесь!

— А чего под ногами мешаться? Только на неприятности нарываться! Грабители, поди, свое дело знают — что надо, то и таскают. Что грабителю понравится, он и сам унесет, без нас справится!

— Да разве можно такое терпеть?! — возмутился Михей и закатал могучие рукава. — А ну, пойдем, разберемся! Показывай, где деревня!

— Прямо, да налево, и дальше мимо хлева, — сказал Ниходим, не трогаясь с места. — Только я бы вам не советовал, неприятности будут из-за этого! Лучше голова в кустах, чем могилка в крестах!

— Это мы еще посмотрим!

Михей затопал, куда указал Ниходим — прямо и налево. Поле вдруг расступилось, и показалась опушка. Михей выбрал небольшое деревце, поднатужился, напряг могучие мышцы и вырвал с корнем. Оглянувшись на подоспевших ребят и Ниходима, Михей решительно оборвал лишние ветки и корешки — получилась увесистая дубина с внушительным утолщением на конце.

— Сейчас я их! — пообещал Михей неизвестно кому, взмахнул дубиной и двинулся в путь.

Остальные решительно двинулись за ним. По пути Борька подобрал несколько маленьких, но острых камней для своей рогатки, а Гоша наспех проделал дыхательную гимнастику и размял руки и шею, как заправский мастер восточных единоборств.

За невысоким холмом перед ними открылась аккуратная деревенька из круглых белых домиков под соломенными крышами, напоминающими шляпу Ниходима. По улицам сновали проворные типы в сером одеянии, вынося из домов мешки, узлы и бочки.

— Ну, я им покажу! — по-медвежьи зарычал Михей и бросился в атаку.

Сейчас он был и впрямь похож на огромного медведя с дубиной. Щуплый Борька и осмотрительный Гоша остановились, понимая, что лезть в драку им пока ни к чему — в таком настроении и с такой дубиной Михей с любым справится. А если мешаться под ногами, можно тоже дубиной получить.

Михей тоже так думал. Размахивая дубиной, он выбежал на деревенскую площадь и уже приготовился треснуть, как следует, ближайшего грабителя, как вдруг остановился в недоумении. Площадь была пуста. Только длинные крысиные хвосты мелькали тут и там, скрываясь во всех щелях.

— Не понял, — сказал Михей, опуская дубину. — Кого бить-то? Где воры?

— Так ведь тут под каждым углом — норы! — сказал подоспевший Ниходим. — Что ни ямка, то подземный ход до самого замка! Оттуда и лезут супостаты, Крысиного Императора солдаты!

— Слушай, Ниходим, — обратился к нему Борька. — Ты не мог бы перестать говорить стихами и объяснить толком, что еще за замок, какой такой Император, и почему у него солдаты все до одного хвостаты? Тьфу! — Борька сплюнул. — Теперь и я рифмоплетством заразился!

— Да не может он без стихов! — ответила появившаяся рядом с Ниходимом толстушка в такой же соломенной шляпе. — Это у него от страха. Я уж и пчелиным ядом пробовала его лечить, и скалкой — ничего не помогает! Как набегают слуги Крысиного Императора, так у Ниходима приступ вдохновения.

Один за другим на улицах стали появляться прятавшиеся в клубничных грядках местные жители. Они обступили Борьку, Гошу и Михея, с интересом их разглядывая.

— Ты, Никлуша, не болтай! — проворчал Ниходим, обращаясь к толстушке. — А спрашивают — отвечай!

— Кто такой этот Крысиный Император? — спросил Гоша.