— Я тоже боюсь. Но я знаю кое-что, чего не знаешь ты… Когда годы назад я очнулась в больнице, был один момент, о котором я напрочь забыла и вспомнила только сейчас. Я была так занята злостью на всех, что это воспоминание просто… стерлось. Но теперь я его вспомнила. Ко мне пришла Хейли, и я увидела ее впервые после пяти лет. Она была в полном раздрае, никак не могла перестать плакать. — Я тяжело вздохнула, вспоминая тот день так отчетливо, будто он был вчера. — Она пришла рассказать, что, избив меня, отец так напился, что слетел на машине с моста. Он умер. Исчез. Она сказала, что заберет меня в Калифорнию. Что все закончилось. Я не могу описать, какое огромное облегчение я испытала, узнав, что его больше нет. В тот момент меня не волновало ни предательство Хейли, ни то, какой дерьмовой была моя жизнь… Но чувство свободы, которое я ощутила… Поверь, свобода важнее, чем мы. Она стоит того, чтобы рискнуть нашими отношениями.

Он впитывал мои слова, словно они были сладким ядом — так исказились от боли его черты. Спустя целую вечность он взял мою руку в свои, наклонил голову и прижался к моей ладони губами.

Мне было известно лишь то, что отец Финна отпустил его, но финансировать отказался.

— Тогда как ему быть? — спросила я, когда мы занесли чемоданы Финна в домик возле бассейна, где ему предстояло провести несколько дней до самолета.

— Я не хочу, чтобы ты волновался о колледже, — сказал ему Тео. — Все уже улажено.

— Как улажено? — спросил Финн. Он выглядел настолько измученным, что мне хотелось лишь одного: обнять его.

Тео бросил на него строгий, не терпящий возражений взгляд.

— Твое обучение оплачу я.

— Нет! — Финн вскочил на ноги. — Ни за что. Я не объект для благотворительности.

— Конечно, нет, — сказал Тео. — Ты сын Келси Монаган. Финн, я держал тебя на руках, когда ты был младенцем, и наблюдал, как ты рос, превращаясь в умного и талантливого молодого человека. Ты мне как сын, и я не собираюсь смотреть, как из-за отца рушится твое будущее.

Финн удивленно моргнул, а затем удивление сменилось другими эмоциями, и он, сражаясь с ними, сжал челюсти.

— Сэр, я не знаю…

— Просто скажи «спасибо» и все. — Тео с улыбкой протянул ему руку.

Они обменялись рукопожатием, Тео похлопал его по плечу, и я, глядя на них, осознала, что если бы Тео узнал о ситуации Финна раньше, то спас бы его — как спасал прямо сейчас. Но из-за чего у меня на самом деле перехватило дыхание, так из-за того, что я поверила, правда поверила, что Тео вступился бы за меня и тоже спас, если б был рядом, когда я жила у отца.

Когда Тео ушел, мы, оставшись в домике наедине, уставились друг на друга.

Внезапно я поняла, что нам осталось быть вместе всего несколько дней. Бабушка и дедушка Финна, узнав правду, пришли в состояние шока и потребовали, чтобы он немедленно переехал к ним. Его перевели из школы Тобиаса Рочестера в хорошую (но бесплатную) школу в пяти минутах ходьбы от их дома на пляже.

От мысли, что скоро я не буду видеть его каждый день, мне стало трудно дышать.

— Хочешь пить? — спросила я, чтобы хоть как-то отвлечься.

Вопрос немного смутил его, учитывая, насколько тяжелой была атмосфера, но он кивнул.

— Да.

Я поспешила к двери.

— А разве здесь на кухне нет напитков? — крикнул мне вслед Финн.

— Закончились. — Я не знала, закончились они или нет. Мне просто нужна была передышка от напряжения между нами.