— Просто усадим его, а дальше поглядим, как пойдет.

Накинув халат, я вывела Элоизу из спальни, и мы прошли по широкому коридору, огибающему весь дом, пока не оказались в другой части особняка, где находилась большая спальня Тео и Хейли.

Как только я подняла руку, чтобы постучаться к ним, Эль схватила меня за запястье.

В ее глазах стоял страх. И я безмолвно ответила взглядом: что бы ни случилось, я никуда не уйду.

Ее хватка ослабла, и она отпустила меня, а затем кивнула, хотя выглядела так, словно ее вот-вот вырвет.

Я постучала в дверь наших родителей.

Потом, услышав в ответ лишь тишину, постучала сильнее.

— Тео! Хейли!

За дверью послышался шорох. Несколько секунд спустя она распахнулась, и перед нами предстал заспанный Тео в пижаме.

— Девочки, что случилось? — Он зевнул. — Все в порядке?

— Нет. Элоизе… ей нужно поговорить с вами. Внизу. В малой гостиной. Сейчас.

Тео, моментально встревожившись, перевел взгляд на дочь и, увидев, в каком она состоянии, побледнел.

— Пожалуйста, скажи, что ты не беременна.

— Я не беременна, папочка. Я лесбиянка.

Я вздрогнула от ее внезапного заявления и резко перевела взгляд на Тео.

Он недоуменно уставился на нее.

— Что?

У Эль задрожали губы.

— Я лесбиянка.

За спиной Тео появилась бледная Хейли. Она явно все слышала.

— Дорогой… почему бы нам не спуститься вниз…

— Я не понимаю, — отрывисто произнес Тео. — Это что, шутка?

— Нет. — Она отчаянно затрясла головой. — Это не я прикрывала Финна, встречаясь с ним. Это он прикрывал меня. Я слишком боялась рассказать тебе и всем остальным правду. Я лесбиянка. Я лесбиянка, папочка. Лесбиянка.

— Перестань это повторять! — крикнул он, вскинув руки.

— Почему? — Эль начала плакать. — Потому что это слово кажется тебе грязным?

— Как… Что… Я не понимаю, что происходит. — Он посмотрел на меня, будто надеясь услышать ответ.

Стратегия Элоизы «в омут с головой» не сработала. Надо было подготовить ее, прежде чем идти сюда.

— Брайс вчера подслушала нас и всем рассказала. Об Элоизе стали писать в соцсетях, поэтому она захотела, чтобы вы узнали об этом от нее, а не от кого-то другого.

Тео был в ужасе, что являлось именно той реакцией, которой Эль боялась с тринадцати лет. Он смотрел на нее широко распахнутыми глазами, словно не узнавал.

И тогда она начала рассказывать ему обо всем — о своем репетиторе, о страхах из-за мамы и дяди, о том, как она представляла, что почувствовала бы ее мама, если б узнала о ней, и как сильно это ранило и пугало ее…

— Поэтому мы с Финном договорились, что поможем друг другу. — Ее голос так дрожал, что мне хотелось взять ее за руку. — Мы решили притвориться, что у нас отношения, чтобы его отец отстал от него и чтобы никто не узнал, что я лесбиянка. Чтобы об этом не узнал ты. Я люблю тебя больше всех в этом мире и знаю, что ты меня тоже. Мне до ужаса страшно… — Теперь она дрожала всем телом. — Я боюсь потерять тебя. Но папочка, это по-прежнему я. Твоя Элоиза. Прошу тебя.

За всю свою жизнь я никогда и никем так не гордилась, как ею сейчас. Хейли тихо плакала рядом — с момента, когда Элоиза сказала, что однажды хотела покончить с собой. Мне она об этом не говорила, поэтому и у меня на глазах появились слезы.

На лице Хейли были написаны только сочувствие и доброта, и я надеялась, что ее реакция поможет Тео принять правду о дочери.

Но когда он покачал головой и опустил взгляд, мои надежды рассыпались в прах.

— Я не могу, — хрипло проговорил он. — Не могу даже…

Он резко втянул носом воздух, а затем развернулся, отшатнувшись от Хейли, которая потянулась к нему, влетел в спальню, потом в ванную там, и за ним с грохотом захлопнулась дверь.