|
Ушаков напряг нескольких уважаемых в блатном и коммерческом мире людей, и пошла некоторая информация. Постепенно стали вырисовываться версии. Одна из них — дельца застрелили, потому что он ввязался в какую-то крупную аферу, связанную с поставкой из Германии в область сигарет. Вторая версия — это очередная кровавая головомойка в рамках войны за квоты. Прошлогодние аукционные торги, на которые выставлялось право беспошлинно ввезти в Россию миллиард девятьсот девяносто миллионов сигарет, вылились в отстрел в общей сложности четверых сигаретчиков. Тогда Ушаков, грешным делом, посчитал, что стрельба не затихнет, пока не лягут в могилу основные фигуры воюющих сторон, — такая вероятность была очень реальная, поскольку слишком дорогостоящие интересы были затронуты. Однако неожиданно разборки затихли, определенно не без помощи извне, из дорогой столицы — золотой Москвы. Но далеко не по всем счетам было тогда уплачено. А Сорока являлся одним из тех, кто тоже хотел поживиться за счет квот на беспошлинный ввоз сигарет.
— Мне все-таки кажется, что Шамиля это дело. — Гринев хлопнул стопку водки, крякнул и потянулся к кофе-запить. Шамиль Зайнутдинов — главный бандит Полесской области, табачный воротила, владелец развлекательного центра «Золотой шельф» и совладелец фешенебельной валютной гостиницы «Континенталь» — как нельзя лучше подходил на роль заказчика всех заказных убийств, происходящих в городе, потому что везде, где только можно, он протоптался своими грязными сапогами. Во всяком случае, он был одной из сторон в войне за квоты, вот только, как всегда, доказывать это нечем. Чтобы привлечь к ответственности за заказное убийство, нужно вытащить на свет и представить перед судьями всю цепочку — заказчик-посредник-исполнитель, а это удается редко. Поэтому Шамиль на свободе. И поэтому Ушаков только матерится про себя, заслышав это имя. — Не к ночи черта поминаешь, — невесело улыбнулся Гринев, глядя на кого-то за спиной Ушакова. Начальник уголовного розыска повернул голову. И увидел, как в двери чинно, рука в кармане выглаженных полосатых брюк, заходит Дрюня — один из помощников Шамиля. Еще недавно он носил кожаную куртку, цепь в руку толщиной, брил затылок. Сегодня же приоделся в шитый дорогой костюм, прикупил золотые запонки, дорогущий галстук и ботиночки не из дешевых, сунул в нагрудный карман мобильный телефон и обзавелся новым, цвета «коррида» «Пежо-806», в общем, теперь он считал, что выглядит не как бывший бармен из «Якоря», отсидевший в свое время за групповой разбой, а как солидный бизнесмен. Вот только нос поломан в драке и глаза бегают, да и морда все равно свинячья. Нет, никуда ты, Дрюня, от своего прошлого не денешься, подумал Ушаков. Дрюня был в ленивой расслабухе, но, увидев сыщиков, подобрался, подтянул живот. — Здравствуйте, — кивнул он головой. Гринев искоса посмотрел на него, кивнул в ответ, приглашая садиться, и осведомился: — Чего приперся? Никак явку с повинной притаранил? — Вы все шутите, Валентин Михайлович. Все шутите , — кисло сморщился тот. — В мэрии был. — Взятки носил? — поинтересовался Ушаков. — Обижаете. — Ну да, — сказал начальник уголовного розыска. — Все по-честному. По закону. — Лучше бы ты явку с повинной принес, — мечтательно протянул Гринев, недобро разглядывая бандита. — За что, интересно? — возмутился Дрюня. — Я свое отсидел. Все по молодости было, по глупости. Сейчас я приличный человек, господа сыщики. — С Шамилем работаешь, — добавил Гринев. — Ну и что? — пожал плечами Дрюня. |
