— Кто врал? — к этому моменту и завзап наконец-то пришел в себя после старта. Отреагировав на последнее земное слово, он не смог удержаться от вопроса, так как на Тиде не знали обмана. — Разве вы можете врать?

Аза на секунду смутилась, но потом нашлась:

— Это не мы, а рычажок «врал». Такое у него название.

— Слава богу, — облегченно вздохнул Брам, а то я уже испугался, что вы врать умеете. Так нельзя, нет. Тогда каждый смог бы получить для себя любые запасы Тиды, даже если бы они ему были не очень необходимы. Я всегда верю людям. Хорошо, что не умеете, — повторил он.

«Умеем, умеем. Еще как умеем», — радостно подумал про себя Жвачкин, обнаружив слабое место заведующего всеми запасами планеты. «Теперь-то пушечный отсек «Большуна» мы точно отремонтируем. Уж я позабочусь об этом».

— Ой, что это я тяжелее стал? — прервав свои нравоучения, забеспокоился вдруг Брам. То легче, то тяжелее. То больше веса, то меньше. Так нельзя. Вес всегда должен быть точный.

Альф кончил набирать высоту и Брам опять успокоился. Внизу под ними лежала, как на ладони, вся поверхность Тиды, освещенная далеким Солнцем. Но даже этот свет заставлял тидян находиться в скафандрах, чтобы пользоваться светофильтрами. Брам же старался вообще не смотреть в иллюминатор, а у By от такой непривычной панорамы слегка закружилась голова. Один Рчи без фильтров и с восторгом воспринимал новые для себя ощущения.

Космолет закончил один оборот вокруг планетки и начал другой. Они повторно увидели короткую цепочку тидян, движущихся к астростанции. Затем капитан Льф задал новый курс и на 90 градусов поменял направление облета.

Этот курс был гораздо интереснее предыдущего. Наконец-то они увидели гигантские двигатели планеты. От самых первых до последних. Но какие из них были действующие, Великий Учитель не знал.

— А это что такое? — удивленно привстал со своего места Альф, указывая на огромную, совершенно правильной цилиндрической формы впадину в однообразном пейзаже унылой поверхности.

By внимательно вгляделся в проплывающую мимо картину.

— Может быть и знаю, хотя не уверен. Я ведь ни разу не осматривал поверхность. Но из рассказов своих учителей помню, что снаружи, кроме дюз двигателей, имелось еще одно крупное сооружение. Это должен быть ПИТ — ПАРАТ Искусственного Тяготения. Вернее, таких ПАРАТОВ должно быть два. И размещаются они на противоположных полюсах планеты в глубоких гравитационных колодцах. Если на другой стороне Тиды мы увидим такую же выемку, значит это и будут ПИТы.

— По-ихнему ПАРАТ, а по-нашему АППАРАТ, — перевела Аза опять не понявшему Жвачкину. А, значит, вместо ПИТ по-нашему будет АИТ.

— А что сейчас, они не действуют? — включился в разговор и Жвачкин.

— Вы же сами видите, какое у нас тяготение. Потому мы такие слабые по сравнению с вами.

— А зачем их отключили? Или они сломались?

— Не знаю, — без особого огорчения ответил By. — Это было так давно.

За время разговора «Большун» ушел с солнечной стороны Тиды и переместился на обратную, освещенную гораздо слабее отраженным светом Сатурна. Но даже при таком свете новая цилиндрическая впадина сразу бросилась им в глаза своим черным провалом.

— Значит, это ПИТы, — подтвердил свое предположение By. — Больше ничего интересного здесь не должно быть. Можем лететь к городу.

Альф опять поменял курс и через десять минут под ними застыла астростанция. «Большун» медленно опустился рядом с ней, тем не менее опередив на несколько минут основную группу спасательного отряда, которая неспешным шагом приближалась сюда.