Навигационные справочники, которые лежали на штурманском столике, вдруг один за другим поднялись в воздух и медленно поплыли к переходному отсеку между рубкой и общей кают-компанией. Затем то же проделали туфли Азы, которые она сняла сразу перед тем, как облачиться в скафандр. И совсем уж непонятным, и, надо признаться, неприятным, было то, что у самой Азы появилась непреодолимая потребность повторить их действия. Причем наперекор внутреннему чувству безопасности.

Что-то начало приподнимать ее с кресла и тащить в том направлении, где только что скрылся последний справочник. Если бы не Пуфик, легший поперек кресла и обхвативший ее и кресло одновременно, плыть бы ей следом за своими туфлями.

Только сейчас Аза немного пришла в себя и первое, что она заметила, было мигающее красное табло рядом с аварийным освещением.

«Тревога. Повреждена внешняя обшивка. Произошла разгерметизация. Воздуха осталось 50 процентов», — одновременно с табло монотонно начал повторять неизвестно откуда идущий голос.

«Воздуха осталось 50 процентов… Воздуха осталось 40 процентов… Воздуха осталось 30 процентов…», — вслед за голосом, как загипнотизированная, повторяла про себя Аза. И только на 20 процентах туман в ее голове рассеялся и она поняла, что произошла авария, о которой они так много говорили заранее.

«Не поминай лихо впустую», — пришла в голову еще одна мысль. Мельком окинув взглядом рубку, она увидела Альфа на его привычном месте первого пилота, пристегнутого ремнями безопасности к креслу. Точно в соответствии с инструкцией.

Третья мысль не успела сформироваться в ее мозгу, так как в этот момент со стола двинулась в хорошо знакомую всем незакрепленным предметам дорогу карта Жвачкина. Следом за ней, забыв все инструкции, бросился хозяин, на котором как раз остановился взгляд Азы. Еще мгновение и он тоже ушел бы к шипяще-свистящей опасности, но еще быстрее среагировал Пуфик.

Вытянув во всю длину ноги и максимально удлинив руки, он успел перехватить Жвачкина, как раз в этот момент схватившего край карты, прямо на выходе из рубки.

Теперь уже полностью пришедшая в норму Аза удерживала обоих. А Альф громко подавал команды самому себе и щелкал клавишами пульта.

— Задраить вход в пилотскую рубку! Закрыть двери кают-компании и двигательного отсека! Опустить переборки переходного отсека! Выдать информацию о состоянии космолета!

Последняя команда относилась к бортовому компьютеру, который с помощью амулета Ма мгновенно выполнил приказ. И сразу все стало ясно. Одновременно с перемещением Пуфика, Жвачкина и карты к креслу Азы, которой наконец-то удалось подтянуть их к себе.

Все дело оказалось в пробоине. Небольшой астероид чиркнул по выпуклой поверхности «Большуна» и улетел дальше, прихватив с собой приличный кусок стенки переходного отсека. Заполнявший корабль воздух устремился наружу в безвоздушное пространство с большой скоростью, увлекая за собой все, что могло летать. Даже Жвачкина, который никогда раньше не подозревал о такой своей способности.

— Надо срочно предупредить Дормидонта, — было первым предложением Шоколадика после того, как все прояснилось. — А то он откроет свою дверь и вылетит прямо в космос.

— Как ты, — уточнила Аза.

Как я, — согласился Жвачкин. — Но спасая карту, — ради справедливости добавил он.

Он же первым вызвался пробраться в двигательное помещение. Вот теперь они прекрасно поняли, зачем переходный отсек был разбит переборками на отдельные секции. Каждая секция могла выполнять роль отдельного шлюза.