К завещанию Тобиаса Хоторна была подшита копия завещания его супруги с почти идентичными распоряжениями. Если она умрет первой, все ее богатства перейдут супругу. Если он умрет раньше, все их имущество перейдет благотворителям, но при этом прабабушка и Лафлины тоже получат свою долю, а вот Зара и Скай — ничего.

— Ваша бабушка была с ним заодно, — заметила я.

— Она умерла незадолго до рождения Грэйсона, — поведал Джеймсон. — Все говорят, что тоска по Тоби ее сгубила.

Сказал ли ей старик, что их сын жив? Знал ли он правду, когда было составлено это завещание? Подозревал ли о ней?

Я вернулась к документу и снова перечитала его — с самого начала.

— Между этим завещанием и финальной редакцией есть два существенных различия, — заключила я, дочитав.

— Тут нет твоего имени, — начал Ксандр. — Но это, учитывая, что путешествовать во времени так никто пока и не научился, вполне логично, учитывая, что ты родилась через три года после составления этого документа.

— Зато есть список благотворительных организаций, — подметил Джеймсон. Он снова вошел в режим максимальной концентрации и даже ни разу не взглянул ни на меня, ни на брата. — Если где и искать подсказки, то в нем.

Ксандр широко улыбнулся.

— Ты же знаешь, что это значит, Джейми.

По лицу Джеймсона было понятно: и впрямь знает.

— Что такое? — спросила я, сбитая с толку.

Джеймсон театрально вздохнул.

— Да не обращай внимания. У меня всегда такое лицо, когда я морально готовлюсь к смертельной скуке и неизбежному раздражению. Если мы хотим поскорее разобраться со списком организаций, можно это устроить. Только учти, Наследница: нас ждет лекция.

Тут-то я и поняла, к чему он клонит — и кто располагает всеми нужными нам сведениями. Тот самый член семейства Хоторнов, который лучше всех знаком с работой благотворителей. Тот, кому я уже рассказала о Тоби.

— Грэйсон.

Глава 17

Фонд Хоторна нисколько не изменился со дня моего первого визита. Стены тут по-прежнему были светло-серебристыми — под цвет глаз Грэйсона. Повсюду висели черно-белые снимки в массивных рамках. Их Грэйсон сделал сам.

Это место было пропитано им, только в этот раз рядом были еще и Джеймсон с Ксандром — эдакий буфер между нами.

— Если услышишь от него что-нибудь вроде «эффективного альтруизма», беги, — с потешной серьезностью предостерег меня Ксандр.

Я подавила смешок. Рядом открылась и захлопнулась дверь, и в комнату вошел сам Грэйсон. Он остановил на мне взгляд на секунду-другую, а потом воззрился на братьев.

— Джейми! Ксан! Какая честь! Чем обязан?

Ксандр открыл было рот, чтобы ответить, но Джеймсон его перебил:

— Призываю на помощь древний ритуал Ин Совал!

Ксандр поглядел на него с недоумением, а потом широко улыбнулся.

— Что-что? — переспросила я.

— Переставь буквы, — велел Грэйсон, смерив меня невеселым взглядом.

На это и трех секунд не потребовалось.

— «Ни слова».

— Точно, — подтвердил Джеймсон. — Как только я приступлю к рассказу, мой дражайший, возлюбленный старший брат не будет меня перебивать ни единым словом, пока я не закончу.

— А потом я, если сочту нужным, проведу священный ритуал А-ун-лоучпай. — Грэйсон стряхнул воображаемую пылинку с манжеты. — Только, я полагаю, эти правила утратили свою силу со времени, когда мне было десять.

— Ничего не утратили! — возразил Ксандр.