— Папуль, переведи, пожалуйста.

— Господин Сингкх ответил, что одно другому не мешает.

Мы прошли в особняк, следуя за хозяином дома. Высокие потолки в сочетании с мраморным полом берегли прохладу для своих гостей. В уютных нишах с плетёной деревянной мебелью и маленьким декоративными подушечками можно было удобно расположиться на отдых и выпить чаю. Но окончательно покорил меня внутренний дворик с фонтаном, тихо журчащим в тени деревьев. Словно маленький оазис перенесли из пустыни в сердце особняка. Мощёные дорожки, обилие цветов, растущих из земли и соседствующих с кадками более экзотических растений, и низкие лавочки, напоминающие турецкие тахты. Фантастически сладкий насыщенный аромат незнакомых растений заполнял всё вокруг, дурманил голову и уносил мыслями далеко-далеко.

Я присела возле фонтана, наслаждаясь журчанием воды, буйством природы и прохладой. Баар тактично оставил меня одну, обещая вернуться через полчаса. Словно принцесса из сказки, я взирала на окружающее великолепие, и оно вызывало внутри чувство щемящей тоски, необъяснимой и мимолетной, но разъедающей кислотой всё очарование момента. Эти чувства были явно не мои.

— Рогнеда, — тихонько позвала я княжну. Та в ответ только горестно вздохнула. — Тебе эта обстановка что-то напоминает?

— Чем-то похоже на резиденцию ягуаров.

— Раз это дом, то почему у тебя такие эмоции?

— Потому что в пятнадцать мне запретили там появляться, посчитав выбраковкой.

— Э… — я натурально онемела от услышанного. Как выбраковкой может оказаться оборотень с дюжиной ипостасей? — Не понимаю.

— Помнишь состояние Баара, когда его отравили марисой? Постоянный неконтролируемый оборот. У меня было тоже самое, только представь одновременно ласты черепахи, птичий клюв, рыбьи жабры, хвост пантеры и дальше на что хватит фантазии… Я была уродцем и не могла их всех контролировать, постоянно находясь в энергетическом кризе. Чтобы не сдохнуть и не позорить род, мне безопасней было оставаться в человеческой ипостаси. Поэтому меня посчитали выбраковкой.

— Но ты же взяла их всех под контроль через год, я помню сон, ты фиксировала форму…

— Это всё Беримир. Он приезжал к отцу с посольством, присматривая невесту среди оборотниц подходящего возраста, а нашёл меня, в корчах подыхающую от неспособности угомонить собственные ипостаси. У него получилось стать ментальным посредником между мной и моим зверьём. Он помог нам выстроить отношения, основываясь на балансе, и сохранил всё в тайне. Если бы не он, я бы тогда просто сдохла в лесу, и никто бы даже не узнал в обезображенном трупе седьмого ребенка Радо Волка и Дары Ягер.

— Погоди, не может быть, чтобы никто ничего не заметил вообще. Так не бывает!

— Мамина тётка что-то подозревала и хотела забрать меня на воспитание, но мать воспротивилась. Я всегда была для неё лишь живым воспоминанием об измене отца и на фоне двух старших дочерей смотрелась откровенно жалко.

Я не сдержалась и цветасто выругалась. Как писал наш незабвенный Лев Толстой: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Похоже, эта формула действовала даже сотни тысяч лет назад. Неудивительно, что княжна так цеплялась за своего жениха. Это чуть ли не единственная живая душа, которая отнеслась к ней по-доброму. А мы так и не съездили к тотему ирбисов. Мне стало безумно стыдно.

— Что случилось? — настороженно уточнила княжна, чувствуя мои эмоции.

— Прости. Ты так и не увидела жениха. Из-за меня. Вместо этого мы на другом конце света будем возвращать тебя в семью, которая от тебя отказалась.

— Это у тебя такой раздрай из-за чувства вины? Совсем сума сошла? Во-первых, ты после общения с чужим тотемом чуть не умерла, еле откачали.