– Мы на Земле? – спросила падшая, прикрыв рукой глаза от яркого света.

– Да.

Затем дева посмотрела на себя, она стояла все в той же броне. Но уже через минуту вместо боевого костюма на ней красовалось светло голубое легкое платье. И то был не ее выбор, а Люцифера.

– Тебе очень идет голубой цвет, – заключил он.

Сам же сатана предстал в мире людей в образе эдакого мажора туриста – черные джинсы, черная рубашка и серая кожаная куртка поверх и, конечно же, солнечные очки.

В центре площади стоял фонтан, каменные херувимы сидели на постаменте и играли на арфах, а по ним бежали струи воды, вырывающиеся из кувшинов сверху. Елейла подошла к воде и посмотрела на себя в отражении.

– Как и говорил тебе, – продолжил Владыка тьмы, – ты прекрасна. Только посмотри, идеально ровная светлая кожа.

– Сей образ ложный, вы же понимаете. По сути своей я безобразный демон, – произнесла с печалью в голосе падшая и ударила пальцами по водной глади, отчего отражение тут же исказилось. – Зачем мы здесь? –повернулась к сатане.

– Ты через многое прошла, мне показалась хорошей идея отвлечь тебя от ужасов Преисподней … К тому же, я и сам давно не появлялся наверху. Мрачность, бесконечные толпы грешников, знаешь ли, даже меня порой вгоняют в тоску.

– Где мы?

– В Риме. Туристы предпочитают Пьяцца дель Пополо, Кампо дей Фьори и, как правило, эту площадь обходят стороной. А ведь здесь особенное место, архитектура такова, что во время заката лучи проходят через отверстия в крышах и сходятся воедино в большом граненом стеклянном шаре, вон там, – он указал на часовую башню, что стояла за спиной Елейлы, на огромном циферблате действительно поблескивал стеклянный шар, встроенный в самый центр часов. – Его еще окрестили Оком Дьявола.

– И что тогда происходит?

– Вечером узнаешь. А сейчас пойдем, почтим детей божьих своим присутствием.

Они отправились на прогулку по старинным улочкам города. Елейла частенько поглядывала на сатану, он шел расслабленный, непринужденный, с улыбкой наблюдал за резвящимися детьми или влюбленными парочками. Его образ никак не сочетался с его сущностью, где же ненависть к людям? Где же надменность и презрение? Где тот Люцифер, о котором так часто и в красках рассказывали наставники?

– Снова ты изучаешь меня? – произнес с усмешкой сатана, не поворачиваясь к деве.

– Я пытаюсь понять. Пытаюсь соотнести слова архангелов о вас и то, что вижу собственными глазами.

– И как? Получается?

– Не очень.

– Елейла, я многолик. И каждый лик способен тебя удивить, как в хорошем смысле, так и в плохом. Чаще, конечно, в плохом.

– Но я видела ваш взгляд, в нем не было ненависти.

– А знаешь почему?

Они проходили мимо маленьких кафе, открытых веранд, а когда оказывались меж домов в жилой части города, сверху на голову то и дело капала вода, стекающая с только что постиранных вещей, которые сушились на веревках, растянутых на уровне второго этажа.

– Почему?

– Потому что они все лишь пища для меня и моих демонов. Ты же не испытываешь ненависти к еде? Так и мы. К тому же, я вижу человеческие души насквозь, вижу их будущее, вижу то, чем они станут. Допустим, – и Сатана принялся выискивать взглядом кого то в толпе, когда они снова оказались на оживленной улице. – Ага, вот. Видишь того ребенка? – указал он на мальчика лет пяти, идущего за руку с высоким тучным молодым мужчиной. – Казалось бы, очаровательное розовощекое создание послушно идет, держится за отца, хочет, чтобы тот купил ему пирожное в кондитерской. Ты же видишь его?

– Да, вижу.

– Ну, присмотрись получше. Проникни взором в самую суть этого совсем юного создания.