— Если хочешь знать, Фафнир, когда принимал человеческое обличье, оказывался вовсе не великаном, как утверждает сага о Нибелунгах, а обычным человеком. Он царствовал в Британии под именем Утера Пендрагона до совершеннолетия своего сына Артура.

Оберон саркастически скривил губы.

— Сказители и историки до сих пор теряются в догадках, откуда тогда чудесным образом взялся Утер и куда потом пропал. Пендрагон — это имя само говорит за себя! Из Пан-Дракона явился Пендрагон. Это древнее написание стало жертвой современного английского языка.

— Получается, что Пан и Фафнир, первый эльф и первый дракон, были братьями?

Оберон нервно встал.

— Мой отец Пан стал королем эльфов, а Фафнир получил Британию. По глупому совпадению именно в это время в Британию и Ирландию пришли первые католические монахи и стали проповедовать о Боге, о вечной жизни. Они прокляли наше эльфийское бессмертие. Видите ли, бессмертие принадлежит только им, христианам! И тогда началась борьба. Эльфы покинули мир людей. Фафнир скончался в одиночестве и отчаянии, оставив сыну государство, истерзанное междоусобными войнами и постоянными набегами саксов. Артур сумел победить всех врагов, и на некоторое время в королевстве установился мир. Мой отец помогал ему, чем мог. Но я всегда желал для эльфов иного существования: великой державы, великого единства, прочных границ. Нам бы следовало захватить всю Британию, уничтожить противников и иноземных захватчиков и создать могущественную и процветающую империю. Регалии моего отца — вот что нужно было для установления эльфийского владычества!

Оберон принялся ходить по комнате взад и вперед.

— Меч, не знающий поражений, ожерелье, обещающее неиссякаемые богатства. Плащ, что дарует неуязвимость. И корона, которая делает своего хозяина бесконечно мудрым. Вот то, что нельзя потерять! Чем нельзя делиться! Они наши, эти сокровища, они принадлежат эльфам! Но мой отец Пан был иного мнения. Ему мерещился какой-то союз, какие-то договоренности…

Оберон едко рассмеялся. От его смеха холод побежал по спине.

— Он хотел помочь Артуру реформировать королевство и ратовал за переговоры с захватчиками. Хотел перекроить все государство по-новому. Мне пришлось вмешаться.

Он опять злобно засмеялся.

— Жаль, старик не собирался уходить в отставку. Пришлось помочь.

Неужели Оберон убил своего отца?

Король эльфов посмотрел мне в глаза.

— Убил. Мне нужны были регалии, чтобы достичь моей цели. Но они исчезли в тот же день.

Значит, они пропали в день смерти Пана, а не в день моего рождения?

— Нет, не в день твоего рождения, — подтвердил Оберон. — Книга пророчеств впервые упомянула тебя в связи с рождением Леандера. Как его невесту и наследницу Фафнира. Но я сжег настоящую Книгу пророчеств. Сразу после смерти моего отца Пана. А это — копия. Она предсказывает то, что я ей диктую.

Оберон подошел ко мне вплотную, я отскочила к стене.

— Упоминание о тебе все изменило. Мои планы пришлось переиграть. Ты — единственная прямая наследница Фафнира. Представь только, что это значит! Каким влиянием и могуществом ты можешь обладать!

Глаза короля засверкали.

— Мы оба, ты и я, мы могли бы воздвигнуть великую эльфийскую империю. Если ты примешь мою сторону, то с регалиями Пана, с его и Фафнира завещанием мы непобедимы! Все ресурсы этого мира когда-нибудь могут быть исчерпаны, но только не для того, кто владеет регалиями Пана.

Слышит ли он сам себя? Понимает ли, что говорит? Он похож на «Великого диктатора» в исполнении Чарли Чаплина.

— Я искал тебя. Ты — ключ к этой империи. Две сотни лет мне понадобилось, чтобы найти яйцо, и еще сто двадцать лет, чтобы ты появилась из него на свет.