— Такое возможно, — согласился Мэтом. — До сих пор за всю долгую историю Ана у него не было более опасного врага, чем он сам.

— Что может оказаться для страны хуже, чем подобный хаос? — Дуак возвысил голос, пытаясь в гневе и отчаянии сломить непреклонность короля. — Как ты мог даже подумать о том, чтобы допустить такое? Ты не имеешь права! А если тебе все равно, ты не обладаешь больше землеправлением.

Элийу подался вперед и схватил Дуака за плечо. Рэдерле вскочила, пытаясь найти слова, которые бы всех примирили. Тут она заметила незнакомца, вступившего в зал и внезапно остановившегося при выкрике Дуака. Он был молод и одет просто: в грубую шерсть. Он с изумлением оглядывал великолепный зал, затем ненадолго задержал взгляд на Рэдерле, явно не видя ее. От пронзительной и немой печали в его глазах у нее замерло сердце. Она шагнула к нему, чувствуя себя так, словно безвозвратно покидает предсказуемый мир. В ее лице появилось нечто такое, что прекратило ссору. Мэтом обернулся. Незнакомец смущенно замялся и прочистил горло.

— Я… Мое имя Мастер Кеннон. Я возделываю земли князя Хедского. У меня вести для короля Ана от… от князя Хедского.

— Я Мэтом Анский.

Рэдерле сделала еще один шаг вперед.

— А я Рэдерле, — прошептала она. Что-то, словно пойманная птица, трепетало у нее в горле. — А Моргон… Кто теперь князь Хеда?

Мэтом издал какой-то звук. Мастер Кеннон молча глядел на нее с мгновение. Затем очень робко сказал:

— Элиард.

В неправдоподобном молчании упало, словно камень, одно-единственное слово, оброненное королем:

— Как?

— Никто… Никто в точности не знает… — Он умолк и проглотил комок. — Все, что известно Элиарду, — это что Моргона не стало пять дней назад. Мы не знаем, как и где это случилось, знаем только, что при весьма ужасных и загадочных обстоятельствах. Все это известно Элиарду, так как весь минувший год Моргон снился ему, и при этом было чувство… как если бы некая безымянная сила отягощала разум Моргона. И тот не мог… явно не мог освободиться. Он даже не знал в самом конце, кто он. Мы сочли, что не стоит гадать, что это за сила. Пять дней назад землеправление перешло к Элиарду. Первым делом мы вспомнили причину, по которой Моргон покинул Хед, и мы… Элиард решил… — Опять молчание; его усталое лицо слегка зарделось. Он с неуверенностью обратился к Рэдерле: — Не знаю, пожелаешь ли ты посетить Хед. Ты бы… Тебя бы встретили с распростертыми объятиями. Но мы сочли, что тебе следует сказать. Я уже был однажды в Кэйтнарде, вот и вызвался ехать.

— Понятно. — Она попыталась унять дрожь в голосе. — Скажи ему… Скажи ему, что я приеду. Я охотно приеду.

Его голова склонилась.

— Благодарю тебя за ответ.

— Год, — прошептал Дуак. — Вы знали, что с ним происходит. Знали. Почему вы никому не говорили? Почему вы не дали нам знать раньше?

Ладони Мастера Кеннона сжались в кулаки. Он с усилием сказал:

— А это мы… Это мы сами у себя теперь спрашиваем. Мы… Мы просто все надеялись и надеялись. Никто с Хеда никогда не просил помощи на стороне.

— Было какое-нибудь послание от Высшего? — спросил Элийу.

— Нет. Никакого. Но без сомнения, арфист Высшего рано или поздно объявится, чтобы выразить скорбь Высшего о смерти… — Он запнулся, пытаясь справиться с горечью своих слов.