— Мы пришли повидать Руда из Ана.

— На вашем месте я бы поискал его в таверне. Наверняка он в «Пропащем Матросе», что у верфи, или в «Королевской Устрице»… — Тут он увидел Рэдерле, высившуюся в седле позади корабельщика, и шагнул к ней.

— А, Рэдерле. Прости. Не хочешь зайти и подождать?

Тут она вспомнила имя худощавого рыжего загадочника.

— Тес. Я тебя помню. Ты учил меня свистеть.

Его лицо расплылось в довольной улыбке.

— Да, я был в синем, как Не-Совсем-Новичок. А ты… Ты… Вот что, — добавил он, покосившись на корабельщика. — В библиотеке Мастеров пусто, если вам угодно подождать.

— Нет, спасибо, — сказала она. — Я знаю, где «Пропащий Матрос». Но где «Королевская Устрица»?

— На улице Резчиков. Помнишь, там был кабак «Глаз Морской Ведьмы»? Это он.

— Во имя Хела, — рявкнул Бри. — Да ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь? Откуда ей знать, как зовется и где стоит всякий трактир в каждом городе Обитаемого Мира?

— Знаю, — сказала Рэдерле, слегка заикнувшись. — Всякий раз, когда я сюда приезжаю, Руд сидит, уткнув нос либо в книжку, либо в кубок. Я надеялась, что на этот раз — в книжку. — Она умолкла, беспокойно комкая в руке поводья. — А он… Вы здесь уже слышали новости с Хеда?

— Да. — Его голова наклонилась; он тихо повторил: — Да. Торговец привез новости вчера вечером. В училище все вверх тормашками. Я с вечера не видел Руда — всю ночь суетился с Мастерами. — Рэдерле вздохнула, и тут его голова приподнялась. — Я бы вам помог искать, но должен ехать в порт, чтобы сопровождать в училище Моргол.

— Все в порядке. Мы его найдем.

— Я его найду, — подчеркнул Бри Корбетт. — Умоляю, госпожа, кэйтнардские таверны не место для тебя. Она развернула коня.

— Когда твой отец летает по свету в вороньем обличье, начинаешь поневоле пренебрегать приличиями. Кроме того, я знаю любимые места моего братца.

Они заглядывали повсюду, но безуспешно. К моменту, когда они опросили народ в дюжине кабаков, их сопровождала орава жаждущих посодействовать учащихся, которые знали Руда и с поразительным усердием и добросовестностью прочесывали каждую таверну. Наблюдая в окно, как они заглядывают под столы, Рэдерле в изумлении пробормотала:

— И как он находит время заниматься?

Бри Корбетт снял шапку и обмахнул ею взопревшее лицо.

— Не знаю. Дозволь проводить тебя обратно на корабль.

— Нет.

— Ты устала. И наверняка голодна. А твой папаша сам примется ставить за меня паруса, если услышит о таком. Я найду Руда и доставлю прямиком на корабль.

— Я хочу сама его найти. Мне надо с ним поговорить.

Учащиеся вывалились на улицу без добычи. Один из них крикнул:

— Есть еще «Отрада Сердцу» на улице Рыбного Рынка! Пойдем-ка туда.

— Улица Рыбного Рынка?

— Да, в южном углу гавани. А ты бы, — задумчиво добавил он, — подождала нас здесь.

— Я с вами, — сказала она.

Улица под жарким взором послеполуденного солнца буквально колыхалась от запаха рыбы, лежащей с остекленелыми глазами в каплях влаги на рыночных прилавках. Бри еле слышно простонал. Рэдерле, подумав о путешествии, которое они совершили от располагающих к мирному созерцанию стен училища через лабиринт Кэйтнарда на самую шумную в городе улицу, захламленную рыбьими головами и хребтами, полную фыркающих кошек, вполголоса прыснула.