А еще в ночи заключалась загадка, которую Нирок никак не мог разгадать. Каждую ночь, как только солнце закатывалось за горизонт, перед гнилым деревом появлялся толстый кролик. Иногда он устраивался возле ближайшего пенька, иногда прятался за соседним деревом, но всегда подолгу сидел неподвижно, уставившись в одну точку.

Часто он не трогался с места до наступления темноты, когда луна поднималась высоко в небо. Нирок никак не мог понять, почему этого кролика никто не съест. Совы очень любят свежую крольчатину. Почему же они не сцапают этого жирного увальня, который каждую ночь истуканом сидит в кустах? Это было невероятно, Нирок просто глазам своим не мог поверить.

Каждый вечер Нирок голодными глазами следил за сумасшедшим зверьком, и желудок у него начинал сжиматься при мысли о свежем кроличьем мясе. А странный кролик вел себя все более и более странно. Нирок несколько раз видел, как тот вставал на задние лапы и замирал, словно завороженный.

Однажды утром, после того, как на соседнем дереве отзвучала красивая колыбельная, и совята бородатой неясыти принялись выпрашивать «еще одну сказочку, самую последнюю», Нирок высунул голову из дупла и даже моргнул от удивления.

Странный кролик стоял на задних лапах прямо перед его деревом. Казалось, он внимательно рассматривает одну из веток поваленного дерева и не замечает ничего вокруг. На этот раз искушение было слишком сильно. Нирок бесшумно выбрался из дупла. Кролик был теперь в каком-нибудь когте от него. Нирок прыгнул — и схватил зверька.

И тут случилось нечто невероятное. Кролик повернул голову, посмотрел на своего погубителя и сердито крикнул:

— Эй ты, не вздумай этого делать! Вспомни полевку!

— Ч-что? — пролепетал Нирок. До сих пор дичь никогда не разговаривала с ним. Обычно он стремительно убивал ее одним ударом клюва, так что она и пискнуть не успевала. В редких случаях, когда дичь успевала тихонько вскрикнуть от боли. Но чтобы она говорила?!

— Я говорю о полевке, которую ты отпустил.

Нирок так удивился, что разжал когти. Откуда этот кролик мог узнать про полевку, которую он выпустил в тесной лисьей норе в самом сердце каньона?

Кролик тем временем отряхнулся и заявил:

— Не волнуйся, ты меня не поранил. Так, поцарапал чуток.

От удивления Нирок потерял дар речи. У него даже голова слегка закружилась.

— Да перестань ты так таращиться на меня, глаза лопнут! — фыркнул кролик и, протянув лапу, подержал Нирока за крыло. — Осторожно, не падай. Я не хочу, чтобы ты порвал мою паутину. Кстати, она довольно интересная. Я бы даже сказал, информативная.

Нирок несколько раз моргнул, не сводя с него глаз. На вид это был обычный светло-бурый зверек с белоснежными лапами и небольшим белым пятнышком в виде полумесяца на лбу.

— Да настоящий я, настоящий. Но я не твой завтрак, обед или ужин, понял? Честно сказать я непростой кролик, хотя повадки у меня самые что ни на есть кроличьи. Хочешь, носом подергаю? — спросил кролик и потешно сморщил свой маленький розовый носик. — Могу еще хвостом покрутить или пошевелить ушами. Ну, чего ты еще хочешь? Может, мне попрыгать? — Он снова помолчал, с раздражением разглядывая Нирока. — Ну, что ты стоишь, как пень? Скажи что-нибудь, ради Круля!

Но Нирок словно онемел. Прошло несколько минут, прежде чем он собрался с силами и сипло выдавил:

— К-кто такой Круль?

— Большой Кролик, — ответил кролик и выразительно закатил свои красные глазки в небеса.