— Правда? Но когда ты сказал «помнишь полевку», я сразу же разжал когти и выпустил тебя. Выходит, тебе это помогло.

— Тогда я об этом не подумал, — ответил кролик и ненадолго замолчал. — Если честно, мне просто показалось, что ты довольно жалостливый тип. Иначе ты бы не отпустил эту полевку, верно?

— Но я сделал это вовсе не по доброте! — воскликнул Нирок. — Я отпустил полевку, потому что за нами гнались перехватчики, и Филипп приказал мне отпустить мышь…

— Ага, вот оно как, — кивнул кролик. — Я же говорю, что вижу только фрагменты прошлого, настоящего или будущего. Значит, мое логическое построение базировалось на ложной посылке.

— Ч-что ты сейчас сказал? Кто кого построил и послал?

— Брось, не забивай себе голову. Я хотел сказать, что сделал неправильное предположение, только и всего. Однако моя ошибка все равно привела к нужному результату. Выходит, мне повезло. Дуракам счастье.

Нирок в полном смятении захлопал глазами. Кролик ответил на его вопросы, но Нирока не покидало ощущение, что этот таинственный зверек знает гораздо больше, чем говорит.

Зачем он рисковал, подходя так близко к дуплу, где жила единственная во всем лесу сова, никогда не слышавшая про паутинных прорицателей? И почему он собирается специально разыскивать круговую паутину, чтобы увидеть в ней будущее Нирока?

«Что ему до меня? Разве я какой-то особенный?» — подумал Нирок.

— Почему именно я? — вслух спросил он.

— Что — ты? — переспросил кролик.

— Почему паутина рассказывает про меня, а не про других?

Кролик моргнул, и его красные глазки почему-то погрустнели. Нирок заметил, что он слегка дернул носом, как будто всхлипнул. У Нирока задрожало в желудке.

— Потому что твоя история очень важна для всех. И она еще не закончена.

— Как мне ее закончить?

— Не знаю. Я бы хотел рассказать тебе побольше, но и сам ничего не понимаю… А потом, это все равно было бы бесполезно.

— Я так не думаю.

— Но это так. Повторяю тебе, я вижу только фрагменты, причем иногда понимаю их неправильно, как в давешней истории с полевкой. Я не знал, что ты отпустил от страха, а не из милосердия. Поэтому я боюсь сказать тебе что-нибудь не то. А еще… — начал было он, но вдруг резко замолчал, не закончив фразы.

— Что еще?

— У тебя есть свобода воли, Нирок. То, как закончится твоя история, зависит от тех решений, которые ты захочешь принять. Впрочем, ты и сам знаешь, что тебе делать. Ты знаешь это с тех пор, как растаял снег.

Нирок задумался. Кролик был прав, и он понимал это.

— Я должен уйти, да? — Кролик молча кивнул. Несколько мгновений Нирок молчал, а потом сказал. — Я собирался полететь в Серебристую Мглу. Говорят, это самое красивое место во всем мире…

— Говорят, — неопределенно подтвердил кролик.

Нирок почувствовал, что он не одобряет его выбора. Они снова помолчали, а потом Нирок неожиданно спросил:

— Как ты узнал мое имя? Кролик пожал плечами.

— Читать имена проще всего. Чего-чего, а имен в паутине больше, чем достаточно. Правда, иногда я вижу имя, но не знаю, кому оно принадлежит.

— Тебе когда-нибудь попадалось имя Сорен?

— Нет, — быстро ответил кролик. Нирок вздохнул. Он был слегка разочарован.

— А дядя Сорен?

— Нет.