Как ты и приказывал, вождь,   доложил Арам.   Никто не входил в мои покои. Никто и понятия не имеет, что он остался в Виссавии.

Вождь не слушал. Он сел на кровать, приглядевшись к своему пленнику. Арман принял свой настоящий облик, но его запястьях все так же поблескивали в полумраке синим татуировки, напоминая... он все же кассиец. Не просто кассиец, а высокорожденный, архан. Потом то и не хотел смириться со своим положением, потому то и был так горд: как и все они, знал себе цену. Как и все они, выращен быть господином.

А ведь и в самом деле похож на Элизара... не только внешне, но и внутренне. И думает так же, и раздражается из за того же. Только моложе и упрямее. Когда то вождь тоже был таким. И когда то его это погубило...

  Пусть проспит до вечера,   сказал Элизар.   Я чувствую, что он очень устал и раздражен. Отдохнув как следует, наследник будет гораздо сговорчивее. Нам пока некуда спешить. Присмотри за ним, Арам.

  Да, мой вождь. Позвать кого нибудь, кто в состоянии прочитать знаки на его татуировке?

  Мы и так о нем все знаем. Глава северного рода, старшой дозора в столице... не тревожь его. Потом выясним все остальное.

  Как скажешь.

Элизар вышел из спальни наследника и еще успел заметить, как Арам опустился в кресло у кровати Армана. Советник выглядел озабоченным и уставшим. Вождь чувствовал, что он сомневается... и уже начинает любить этого странного мальчишку, подаренного им Виссавией.

Богиня не теряет времени. Она всем своим детям дает понять, что наследник ее любимый сын... который взойдет на трон клана после смерти Элизара. Только вот... как в этом убедить самого наследника?

Глава вторая

Кассия

  Вставай, мой мальчик,   Рэми некоторое время просто лежал на кровати, вслушиваясь в знакомый и незнакомый одновременно голос. Ему казалось, что он знает говорившего, только раньше тот никогда не обращался к Рэми таким тоном... как к очень близкому, любимому человеку. Как к сыну или к младшему брату.

Но у Рэми нет ни отца, ни таких старших братьев.

  Я же знаю, что ты проснулся.

Чужая рука откинула ото лба слипнувшийся от пота локон. Рэми не хотел открывать глаза и просыпаться окончательно. Давно уже он не чувствовал себя так спокойно, давно уже забыл, что такое нормальный, глубокий сон, после которого встаешь полностью отдохнувшим.

  Поднимайся... ты и так проспал слишком долго.

Рэми медленно открыл глаза. Где то наверху поблескивали в полумраке на темно синем балдахине вышитые серебром звезды. Широко раскрытые окна пропускали вечернюю свежесть и запах мокрой травы, смешанный с запахом цветов. Рэми некоторое время пытался вспомнить, что это за цветы, но все не мог. Голова отказывалась работать. Мысли текли медленно и лениво. Было хорошо и спокойно вот так лежать, не шевелиться и ни о чем не думать...

Но тревога, до этого едва заметная, вдруг стала грызть изнутри. Рэми вспомнил, наконец то, что произошло совсем недавно и рывком сев на кровати, с ненавистью посмотрел на стоявшего рядом вождя.

  Вот и проснулся,   в голосе Элизара промелькнула горечь.   Не смотри на меня так, наследник. Ты не оставил мне выбора.

Рэми открыл было рот, чтобы выкрикнуть проклятие, чтобы потребовать вернуть его в Кассию, к Миранису, но вместо звуков горло выдало предательское сипение. Ловя ртом воздух, как рыба выброшенная на берег, Рэми схватился за разрывавшее болью горло, и захрипел, пытаясь выдавить из себя хотя бы слово.

  Бесполезно,   холодно заметил вождь.   Ты опять скажешь какую то глупость, не так ли, мой мальчик? И потому я запретил тебе говорить.

Рэми поднял на вождя взгляд, стараясь передать ему всю ту ненависть, которую чувствовал в этот момент.