Вот та девушка служанка мечтает о хорошеньком подмастерье, что живет по другую сторону улицы. Наивно думает, что если позволит зайти к ней ночью, то он будет с ней поласковее, может даже на ней женится. Ее шустрая, бледная подруга тоже думает о том же подмастерье, но уже с ненавистью. Бедняжка ждет ребенка, а от своего мимолетного любовника получила лишь немного денег, которых едва хватит на услуги не очень то хорошей колдуньи.

Ребенок обречен. Рэн видел его, как черный сгусток внизу живота матери. Почти слышал, как он отчаянно плачет и просит его пощадить. А ведь это отчаяние навсегда останется с его матерью и подходить к этой красивой, умной девушки видящему человеку станет неприятно. Противно.

Как противна Рэну старая, толстая кухарка, что уже не раз пыталась покормить "любимого Нара" отборными, вкусно пахнущими яствами. Видно было, что кухарка искренне любила хариба Армана как своего сына, но Рэн не мог удержать дрожи отвращения, когда она приближалось ближе, чем на пару шагов. Да, он был хранителем смерти, но на дух не переносил, когда за грань толкали насильно, а не по воле богов.

  Ты зря от нее шарахаешься,   сказал Дериан, выглядывая из за плеча Рэна в окно, туда, где переваливаясь с ноги на ногу кухарка лично шагала на рынок во главе нескольких крепко сбитых парней с увесистыми, пока еще пустыми корзинами.   Она действительно пытается мне угодить. Заметила, что я почти ничего не ем... как и ты. Вот и решилась приготовить что то повкуснее, потому то и поперлась перед самым закатом на рынок.

  Ты хоть сказал бы ей что,   криво усмехнулся Рэн.   А то опять чего то из трупов животных "понаваристее" состряпает. И как это есть то?

  Я сказал, что слегка притравился виссавийской пищей и пока на дух не переношу мяса,   невозмутимо ответил Дериан.   Потому милая женщина решила меня сегодня покормить исключительно овощами, да фруктами. А это я еще смогу съесть.

  Гм... какой поклеп на нашу богиню,   протянул Рэн.   В Виссавии и притравился... Да и есть эту гадость... И зачем? Чтобы угодить этой?

  А ты попробуй. Некоторая кассийская пища очень даже неплоха.

  Спасибо, нет. И все же... почему ты ее защищаешь?

  Ее можно понять,   Дериан отошел от окна и сел за стол, перебирая стопку лежавших перед ним бумаг.   Н да... дел у бедного Армана накопилось немало... прошение, еще прошение, счета, жалобы, как же мне все это надоело.

  Тебя никто не заставляет с этим возиться.

  Не заставляет,   кивнул Дериан.   Но мне надо изображать бурную деятельность и занятость. Я даже сегодня вечером собираюсь за дежурство. Как никак, а я старшой, не забывай.

  И все же о кухарке... почему ты говоришь, что ее можно понять?

  Муж ее давно умер, только сын остался. Единственный. Шалопай еще тот. Она его подмастерьем к сапожнику в столицу устроила, в ногах у старейшины валялась, чтобы рекомендацию дал. Да сын не оценил. Перепил слегка, подрался, ну и в драке ударил соперника слишком сильно, бывает. Одним ударом, да насмерть. А потом к матери сбежал, за стены города. Да только жить в деревне ему тоже было в тягость, вот опять нажрался, и на крышу зачем то полез. Упал он с нее знатно   сломал позвоночник, а жив остался. Наш виссавиец целитель его посмотрел... ну и как всегда в таких случаях, лечить отказался. Ну и ехидно так заметил, что теперь то парень никогда с кровати не встанет...

  Но жил же?

  Видишь ли... не все могут так жить,   тихо ответил Дериан.   Парень вот не смог... просил мать, плакал... ну та и пошла к колдунье, травок купила. Как сыну давала их выпить, мальчишка со слезами благодарности ей ладони целовал. Знал, что больше мучиться не будет. Заснул.