Что ты мне хотел сказать?   тихо спросил Нериан, делая шаг к кровати.

  Ты обвинял старшего целителя в том, что мы не всем помогаем. Мы хотели объяснить...   губы выдавливали заранее подготовленные слова, но голос дрожал.

Впервые в жизни Лан говорил, а его, казалось, и не слушали   наследник подошел к кровати и присев на корточки в ее головах, пропустил седые волосы больной сквозь пальцы, все так же задумчиво улыбаясь. Ериана перестала смеяться, вдруг застыла, и безумные глаза ее потеплели от невесть откуда взявшегося счастья. Так легко... одно прикосновение и нет боли? Лан смотрел и глазам не мог поверить. Рэн, судя по его лицу   тоже.

  Продолжай,   приказал наследник.   Я слушаю.

  Тебе ведь не нужны глаза, чтобы увидеть, что происходит с матерью твоих друзей?   тщательно продуманные слова, в которых нет смысла. Лан видел, что нет, но все равно продолжал говорить.   Ты ведь способен ощутить ее страдания? Страдания целительницы, которая помогла нечистому...

  Вы не помогаете тем, кого считаете недостойными, потому что боитесь сами запачкаться?   ровным тоном спросил наследник.

Лан опешил. Такого вопроса он не ожидал. Вернее, так поставленного вопроса.

  Это не совсем так...   выдавил он.   Потому что... мы не можем помочь...

  Или потому что не умеете помочь?

  Наследник...   почувствовал себя задетым Лан,   мы поколениями выращивали опытных целителей. Наши хранители дара не покладая рук ищут новые способы...

  А зачем?

  За каждое исцеление мы просим о молитве нашей богине, о благодарности. Виссавия живет этой благодарностью, черпает из нее силу. Наши целители   наше самое большое сокровище. Именно они позволяют нам, на самом деле, выживать.

  И, тем не менее, вы помогаете далеко не всем?   вмешался в разговор Рэн.   Много веков ищите и не можете найти выхода? Или просто вас и так все устраивает?

  Я не думаю, что теперь время тебе говорить,   ответил Лан, не понимая, как хранитель смерти вообще посмел отозваться.

  Я думаю, что услышал достаточно. От тебя, Лан,   поднял на Лана насмешливый взгляд мальчишка.   А теперь я хочу выслушать тебя... целитель судеб.

  Ну тогда слушай... Рэми.

Лан внимательно пригляделся к Рэну и разозлился сам на себя, не понимая, как можно было быть столь слепым? Как можно было сквозь темную ауру хранителя смерти не различить врущийся наружу чистый, белоснежный свет?

  Наследник...   прошептал он...

  Я тебя услышал Лан. Позволь теперь говорить другим.

Рэми просто хотел не пропустить ни единой мелочи, а все оказалось не столь простым.

Он вдруг пошатнулся, и мир сначала поплыл перед глазами, потом пустился в пляс и вдруг замер.

Знакомая до последней черточки комната, в которой Рэми провел уже столько дней, теперь казалась другой. Тело, в котором находился Рэми, было немного ниже ростом, но даже это "немного" неуловимо изменило привычные очертания покоев, пробудило в душе легкую тревогу. Будто что то было не так.

Все было не так. Рэн обладал более острым зрением, и мебель вокруг приобрела вдруг новые мелочи, которых Рэми раньше в упор не замечал. Например, едва видный рисунок трещин на камне колонн, царапина на ножке кровати, вышитое одеяло, на котором вместо привычного узора, проступили вдруг явственно невидимые раннее отдельные стежки.

Но через миг сознание Рэми перестало цепляться за мелочи, и его заняло нечто более важное   аура хранителя смерти, окружавшая тело темным коконом, была для Рэми невыносимой.