Предчувствия его не обманули.

    Перфильев ворвался в офис с покрасневшим лицом и налитыми кровью глазами.

    – Ну, Леха, история! Минбаши-то нашего того… Повесили или расстреляли, а может, по местному обычаю, за ноги к кобыле, и в степь… Преставился, в общем, минбаши! И два его помощника тоже! Официальным порядком, в двадцать четыре часа: следствие, суд и казнь за расхищение военного имущества. Один сержант остался, он и рассказал… Трясется весь, бормочет: через неделю приходи, нового начальника пришлют, тогда и лавочка откроется.

    – Если опять откроется, тогда за что повесили? – с недоумением спросил Каргин. – Какая разница, этот минбаши торгует или другой?

    – Не с теми, значит, торговал, – пояснил Перфильев. – Кстати, его и помощников гвардейцы казнили. Как, сержант не видел, но увели их хунвейбины из чеченской гвардии.

    – А что ты встрепанный такой?

    Влад оскалился.

    – Да вот, понимаешь… Пока я с сержантом базарил, гвардейцы подвалили, двое, один чечен, а другой по-русски вовсе ни буб-бум. Кто, откуда, приехал зачем, что за машина у тебя, почему большая да черная, и все тому подобное… Потом чечен и говорит: я с тобой сделаю, что захочу. Денег дай, тогда отпустим! Ну, я дал.

    – Много?

    – До завтра не очухаются, – сказал Перфильев, потирая кулаки. Он собирался что-то еще добавить, но тут зазвонил телефон.

    – Слушаю!

    – Алекс, вы?

    «Кто меня тут может Алексом звать?» – мелькнуло в голове у Каргина, но в следующий миг голос вспомнился. Прикрыв ладонью трубку, он шепнул Перфильеву: – Ягфаров! Иди в гостиную, к параллельному аппарату.

    Потом произнес:

    – Рад слышать вас, Райхан.

    – Взаимно, мой дорогой. Завтра мы с вами увидимся – как обещалось, президент изволил вас пригласить. Точное время не назначено, явиться можете когда угодно, так как останетесь ночевать. Утром вас куда-то повезут, и думаю, что по воздуху. Полюбуетесь на наши горы.

    – Хорошая новость. Куда ехать, Райхан? В Карлыгач?

    – Нет, в Елэ-Сулар. [57] Место еще примечательней Карлыгача – большие пещеры в горах, а в них теплые озера. Целебные! Саид Саидович любит здесь отдыхать. Только…

    – Да?

    – «Кадиллак» к пещерам не пройдет, не развернуться ему на горной дороге, так что езжайте, Алекс, своим транспортом. За Кизылом второй поворот налево, у шестнадцатого километра. Никак не пропустите – вас там будут ждать проводники. – Помолчав, Ягфаров спросил: – Водитель у вас хороший, опытный? Там серпантин виляет, пропасть с одной стороны, а скалы с другой.

    – Проедем, – сказал Каргин и распрощался.

    * * *

    Интермедия. Ксения

    День, когда привезли Константина Ильича, и следующий за ним выдались суматошными. Пришел доктор, молчаливый и строгий, возился с костиной ногой, врачевал порезы, и Ксении казалось, что не медик у постели раненого, а художник-реставратор, снимающий страшную маску с его лица. Смыли остатки крови, наложили швы, и оказалось, что лицо у Кости хорошее, и даже пластырь и бинты его не портят. Не очень молод, думала Ксения, мотаясь туда-сюда с полотенцами и тазиками теплой воды, лет, должно быть, за тридцать, но для мужчины это самый возраст.