– Рождественская музыка.

Крошечный приемник немилосердно обходился с потрясающим вариантом композиции Шона Колви‑на «Радуйся Рождеству», хотя она звучала все равно прекрасно.

– Почему ты в последние два дня ловишь исключительно эту самую захолустную программу? Что такого интересного в Кэтскиллс?

– Была одна история.

Джиа пристально на него посмотрела:

– Та самая?..

Она не договорила, но Джек понял, о чем идет речь. Все средства массовой информации сообщали о шести трупах, найденных в боковом кармане туннеля. «Беспрецедентное массовое убийство!»

Джиа явно не хочет при Вики вдаваться в подробности.

– Та самая, – кивнул он.

Джек оставил фургон в углу площадки, позвонил Хулио. Съел пару чизбургеров, постоял, глядя на падавший снег, поджидая его, потом они вместе направились в город. По дороге выскочил на заправке, сделал другой звонок с сообщением об оставленном грузовике.

Джиа поджала губы и отвернулась. Малышка, чернокожая девочка, взглянула на Джека через ее плечо и срыгнула.

– Молодец, – похвалила Джиа.

Потом повернулась, подошла, встала прямо перед ним.

– Протяни руки.

– Ох, нет, в самом деле...

– Давай, Джек. Поверь мне, тебе это нужно. По‑настоящему. А ей еще больше.

– Перестань...

– Я серьезно.

Повернула малышку к нему лицом. Темные глазки несколько секунд таращились на него, потом девочка улыбнулась.

Полный бред.

– Ее зовут Фелисити. Одна сестра ее так назвала, когда мамаша исчезла, не позаботившись дать дочке имя. В первую неделю жизни Фелисити пережила ломку, она ВИЧ‑положительная, она брошенная. Ее некому подержать на руках, Джек. А детей надо нянчить. Возьми. Дай ей шанс. Не умрешь.

– Не в том...

– Джек! – Она протягивала ему Фелисити.

– Ну ладно.

Он осторожно, опасливо вытянул руки, в которые Джиа передала ребенка.

– Ну‑ка, тише теперь, – предупредил он. Зачем она его на это толкает? – Тише! Господи Исусе, только бы не уронить.

Джиа тихонечко рассмеялась, и Джек успокоился.

– Она, конечно, хрупкая, но не настолько.

Наконец удалось уложить Фелисити поудобней, примостив головку у себя на плече. Она вертелась, морщилась, Джек прижал ее крепче, стиснул в объятиях. Пусть почувствует себя в безопасности, убедится, что не упадет. Джиа сунула ей в рот соску, малышка зачмокала. Кажется, помогло. Закрыла глазки, успокоилась.

– Ну как?

Джек поднял глаза на Джиа:

– Вроде бы... все в порядке.

Она улыбнулась:

– В твоих устах это, видимо, означает «чудесно».

Он смотрел на невинное личико Фелисити, думая о том, что эта крошка успела уже испытать в своей жизни. Причем худшее наверняка впереди. И внезапно почувствовал горячее желание защитить ее... от всего.

– Это чудесно, Джиа.

И действительно. Джек вдруг с ошеломлением понял, как нужно ребенку, чтобы кто‑то держал его на руках.

– Замечательным наследством наградили тебя родители, Фелисити: наркоманией и вирусом‑убийцей. Куда ты отсюда пойдешь?

– Со временем в сиротский приют, – сказала Джиа.

Он снова взглянул на нее, заметив в глазах слезы.

– Им очень много нужно, Джек. Я бы их всех забрала.

– Знаю, – тихо вымолвил он.

«Рождество» Дарлен Лав прервали местные новости с важным сообщением о крупном пожаре в горах к западу от Нью‑Полца.

Джек сдержал стон.

– Джиа, достань у меня из кармана машинку.

– Ты ее и сюда притащил?

– Мам, я достану, – вызвалась Вики, спрыгивая и протягивая матери своего младенца.