– Я думала, вы знаете.

– Трупами могу заняться. Погружу в машину, в которой они приехали, – могу поспорить, в темном фургоне, – отгоню куда‑нибудь и брошу.

– Только не Томаса, – предупредила Алисия. – Мы перед ним в долгу.

Джек взглянул на окровавленное скорчившееся тело Томаса.

– Да, пожалуй. Ну ладно, оставлю где‑нибудь, звякну местному шерифу, сообщу, где искать. Пускай потом знатоки‑криминалисты гадают кто, что, где, когда, почему.

– Думаете... догадаются?

– Нет, если трупы увезти подальше. Остается другой вопрос... как вы намерены распорядиться излучателем, оставшись единственной собственницей?

– Наверно, надо бы предъявить его всему миру. Но если Томас говорил правду насчет патентов, придется вступить в нелегкую борьбу с их держателями. Честно сказать, мне надолго хватит общения с адвокатами.

– Всегда есть японцы. Люди Ёсио заплатят огромные деньги.

– Похоже, такая идея вам нравится.

– Угу, хватай башли и удирай, пускай себе разбираются с адвокатами.

– Знаете, – сказала Алисия, – мне наплевать, кто сколько заплатит. Просто плохо становится при одной мысли о получении прибыли от того, к чему то существо прикасалось.

– Тогда надо открыть технологию всем и каждому. Запустить в Интернет сообщение...

Она сверкнула на него глазами:

– Вместе с нашими с Томасом снимками?

– Эй, я этого не говорил. Я имею в виду, Интернет даст возможность любому желающему свободно внедрять эту самую технологию.

– А вы как же? – спросила Алисия. – Треть от ничего и есть ничего. Не хочу, чтобы вы оставались ни с чем, Джек. Вас же ранили, чуть не убили...

– Пусть это вас не волнует. Денег я все равно бы не взял.

– Почему?

– Потому что у меня уже есть все, что нужно.

Глядевшие на него серые глаза потеплели.

– Правда? Правда?

– В определенном смысле. А того, чего нет, за деньги не купишь. Поэтому выбрасывайте меня из уравнения и делайте что хотите.

По правде сказать, дело в том, что фактически невозможно тайком купаться в денежном водопаде, который выпадет даже на самую малую долю дохода от технологии. Чтобы получить эту долю, придется вылезать из‑под земли, к чему он пока не готов. Даже за пару‑тройку миллиардов.

– Джек, – совсем уже устало сказала Алисия, завязывая последнюю полосу. – Я не знаю, что делать. Мне надо подумать.

– Ладно, – согласился он, вставая и натягивая джинсы, – думайте, а я трупы пойду собирать.

13

Пришлось потрудиться, погружая в фургон Бейкера шесть тел, особенно двоих из леса. Когда Джек притащил последнего – Кемаля, – снега навалило на четверть дюйма.

Скоро можно ехать. С таким грузом лучше двигаться в путь лишь в полной темноте. Абсолютно нежелательно, чтобы кто‑то, случайно глянув в зеркало заднего обзора, увидел полдюжины трупов.

Считая Кемаля мертвым, взваливая его на труп Бейкера, он испуганно вздрогнул, услыхав стон.

– Пожалуйста. Врача... больно...

Плохо дело. Если араб как‑то продержится, пока его не найдут, какой‑нибудь герой со скальпелем и нитками действительно может спасти ему жизнь. А это не годится. Никак не годится.

– Я тебе говорю. Народ на борту самолета, выполнявшего рейс 27, голосует против врача для Кемаля.

Тот что‑то зашептал, Джек не расслышал, склонился поближе.

– Это не я... самолет...

– Но ведь знал, сукин сын!

И увидел ответ в остекленевших глазах Кемаля.