Ее затошнило при одной мысли о воздвигнутых ему памятниках...

И все‑таки разве она вправе лишить мир подобного чуда?

Нет. С одной стороны – одна Алисия, с другой – благо для миллионов людей.

Где‑то как бы натянуты нити, которые ее дергают, словно марионетку. Хорошо известно имя кукольника.

Да... о многом придется подумать.

Рождественский сочельник

1

Алисия ехала вниз по склону к огням Нью‑Полца. Голова почти кружилась от легкости.

Понадобились два дня, два дня смертельных мучений, но в конце концов решение принято.

Теперь она себя чувствует... чистой. Да, чистой... лучше не скажешь. Сбросила сгнившую кожу, побитую молью, чтобы предстать перед всем миром в новой.

Возникнет другая Алисия Клейтон. Совсем другой вид, другие манеры. С нынешнего вечера. Конечно, никаких иллюзий питать не приходится – будет нелегко. Но, упорно притворяясь новой Алисией, со временем в нее можно будет поверить.

Единственный способ жить дальше. Последние годы жизни вообще не жизнь. Да, работа имеет большое значение, только, кроме нее, есть еще кое‑что. Решено жить полной жизнью. Хорошей жизнью.

Она часто слышала, что успех в жизни – лучшая месть... Теперь поняла: для нее это вдвойне справедливо.

Проезжая по светлым, заснеженным, разукрашенным улицам Нью‑Полца, Алисия прислушивалась к круглосуточным новостям на длинноволновой городской радиостанции. Кажется, после двух дней отсутствия ее никто не разыскивает.

Слегка заинтересовало одно: сообщение об убийстве арабского торгового представителя по имени Насер какой‑то там, выходившего из своей ман‑хэттенской квартиры. Спланированная расправа? – предполагал репортер. Полиция гадала, не связано ли убийство с мертвым арабом, недавно обнаруженным в Кэтскиллс вместе с пятью прочими трупами.

Интересно.

Въехав в туннель, она выключила радио, переключилась на автопилот, вытащила сотовый, с тугим комом в груди набрала номер. Указательный палец дрогнул на кнопке, но после глубокого вздоха нажал.

Услышав знакомый голос, Алисия чуть не разъединилась, однако заставила себя выдавить сквозь сухость в горле:

– Уилл? Это я. Можем поговорить?

2

– Я ждал не совсем такого сочельника, – проворчал Джек.

Джиа с Вики затащили его в Центр для детей, больных СПИДом, в ясельное отделение. Джиа без конца твердила, что у малышей СПИДа нет, они просто ВИЧ‑положительные. Можно подумать, большая разница.

– И чего же ты ждал? – поинтересовалась она из кресла‑качалки, кормя трехмесячного ребенка, завернутого в простынку.

– Ну... что буду сидеть у камина с горячим добрым пуншем, пока ты готовишь на кухне рождественского гуся...

Она усмехнулась:

– А крошка Вики лепечет: «Благослови всех нас Бог».

– Что‑то вроде того.

– Мечтай дальше, Скрудж[35].

Вики, в красном бархатном платье и белых колготках, расхохоталась в соседнем кресле, нянча другого младенца:

– Ну какой же он дядюшка Скрудж? Он Джек Крэтчит!

Благодаря Диснею Эбенизер Скрудж превратился в глазах Вики в дядюшку, но Джек не стал ее поправлять. Дядюшка Скрудж – старый друг.

– Сердечное тебе спасибо, Вик, поперечное‑огуречное, – поклонился он, сидя в своем кресле качалке, только без младенца – и слава богу.

Джиа встала, прижав к плечу ребенка.

– Нет, именно мистер Скрудж, – повторила она, похлопывая малышку по спине. – Смотри, сидит себе, слушает радио, олицетворяя сам дух Рождества.

Джек принес с собой портативный радиоприемник, тихо работавший на подоконнике.