Льюис подтолкнул меня к двери на лестницу.

— Не мешкай. Выбирайся из здания. Я не могу гарантировать, что, если дело дойдет до настоящей драки, оно не рухнет.

— Льюис…

Но он не стал тратить время на уговоры, а просто направил на меня ладонь. Я ощутила мощный порыв ветра, который, угодив в середину корпуса, отбросил меня назад, приложив о лестничные перила, а дверь тут же захлопнулась, отрезав меня от него.

В следующий миг там, за дверью, что-то ударило по крыше с такой силой, что здание содрогнулось, с потолка посыпалась пыль. Послышался жуткий скрежет деформирующихся стальных конструкций и треск крошащегося бетона.

Я сбросила туфли, сунула их в сумку, так и болтавшуюся на плече, и припустила вниз со всей быстротой, на какую была способна, и на пятом налетела на бегущих.

Нет, это ж спятить легче, здесь еще оставались люди!

Оставив намерение поскорее убраться из здания, я через пожарную дверь проникла в коридор и принялась носиться от кабинета к кабинету, дергая за дверные ручки и крича со всей мочи, чтобы люди убирались к чертовой матери. На четвертом этаже находился большой офис с разделенными прозрачными перегородками столами, за которыми сидели сотрудники в наушниках: эти вообще ни черта вокруг не замечали. Мне пришлось сдергивать их с эргономических кресел, направляя к лестнице. На третьем этаже я спугнула парочку, уединившуюся в хозяйственной кладовке: они рванули вниз, застегивая на бегу одежду.

Эллы нигде видно не было. Я гадала, не была ли она заранее извещена об атаке, а если так, на чьей она стороне. То есть если она позволила Джону умереть, то черт меня побери, если на моей.

Когда на парковочную площадку заехали копы и пожарные, из здания с воплями выкатился поток эвакуируемых. Царил хаос. Вместе со всеми я покинула строение, выбежала на площадку и, прикрывая глаза от дождя, подняла взгляд на крышу, посмотреть, что творится там.

Крыша была объята пламенем, среди языков которого виднелись сошедшиеся в схватке фигуры. Там, наверху, разверзся сущий ад. Все это сопровождалось канонадой громовых раскатов и вспышками молний, повторявшимися снова, снова и снова.

Прямо на моих глазах крыша провалилась, рухнув на седьмой этаж. Шипящие языки пламени взметнулись к небу.

— Нет! — завопила я и бросилась к двери, однако чьи-то крепкие руки, ухватив меня сзади, удержали на месте. Я дергалась, вертелась, брыкалась, но хватка была сильной, а я, напротив, далеко не в лучшей форме. Наконец мне удалось извернуться так, чтобы взглянуть, кто же меня держит, и от растерянности прекратила дергаться.

Того здоровенного парня, который меня держал, я знать не знала, но вот стоявшего рядом с ним старика, укрывавшегося от дождя под черным зонтом, знала прекрасно. Его звали Чарльз Эшворт Второй, и он являлся одним из старших членов Ма’ат. На нем был безукоризненный серый итальянский костюм, прекрасная белая рубашка и голубой шелковый галстук. Этакий консерватор… своего рода версия Ашана, только постаревшего и разочарованного. С лица его не сходило такое выражение, будто он чует запах гнили, отражавшее его отношение к миру в целом и ко мне в частности.

— Отпусти, — бросил он, и здоровяк тут же освободил меня.

— Не делайте глупостей, женщина. Вы же не Хранитель Огня, вам даже не войти в горящий дом. А Льюис, напротив, выйдет оттуда без проблем.

Как бы ни было мне обидно, но в его словах имелся резон.

— Вы-то что здесь делаете? — спросила я.

Старик кивком указал наверх.

— Помогаю ему.

— В чем именно?

— Это вас не касается! — заявил Эшворт и даже пристукнул по мостовой своей черной, отделанной серебром тростью. — В вашем присутствии здесь, мисс Болдуин, нет никакой надобности, и оно нежелательно. Рекомендую вам вернуться к вашим обязанностям, если у вас таковые имеются.