Как он встал на джихад? Да очень просто, точно так же, как и все встают. Сначала его взяли в армию — гребли Афганцев в армию своеобразно, облавами. Он приехал в Хост купить муки и керосина для своей семьи, в это время базар кружили, начали проверять документов. Денег, чтобы откупиться у него не хватило — хотя то что было отобрали — и так Сангар стал защитником революции.

Их привезли в лагерь под Кабулом, где постригли, накормили и выдали одежду. Потом пришли шурави — они все выглядели совсем не страшными, не такими как о них говорили — обычные мужчины, в отличающейся от афганской, более светлой форме, кто-то с усами, кто-то — в дешевых очках от солнца. Они заставляли бегать, прыгать, выполнять какие-то дурацкие упражнения — и в конце концов Сангара и еще нескольких людей, среди которых было четверо его соплеменников выбрали учиться на пулеметчиков — он тогда этого не знал, их просто посадили в крытую машину и повезли.

Один из соплеменников Сангара по имени Фаридун сумел сбежать из лагеря на третий день — а вот Сангар, немного поразмыслив решил этого не делать. В конце концов — ему дали одежду, его здесь трижды в день кормили, ему платили какие-то деньги, пусть и небольшие и его здесь учили забесплатно, хотя в Афганистане никто и никого бесплатно не учил. До того, как его загребли в армию он и его молодая жена жили совсем даже не сытно, денег постоянно не хватало, а их жилище комфортом напоминало постройки, в которых богатые люди держали своих лошадей. Да к тому же в те времена считалось, что будущего у моджахедов нет, и рано или поздно шурави и те, кого они поддерживают — победят душманов и так думали даже шейхи и вожди племен, шедшие на переговоры с народной властью и заключавшие соглашения о перемирии. Возможно — если он честно отслужит в армии и вернется в свой кишлак — новая власть не будет его притеснять и возможно даже даст что-то. Так подумал Сангар — и остался в народной армии.

Шурави учили хорошо, тщательно — Сангар, который до этого из оружия знал только старый британский Ли-Энфильд, доставшийся ему от отца и у которого приклад был полностью покрыт металлическими клепками — теперь досконально знал два типа пулеметов, ДШК и НСВ, мог обслуживать и стрелять из любого из них, умел стрелять из автомата, метать гранаты и перебегать под огнем. Еще его научили читать и писать на родном языке, отчего Сангар сразу возгордился — из грамотных в их кишлаке был лишь мулла, после каждого пятничного намаза мужчины собирались в круг возле него, а мулла рассказывал им о том, что происходит в мире и в Кабуле. Он говорил им, что шурави плохие, что шурави хотят отнять у афганцев земли, женщин и золото, что они хотят уничтожить религию ислам и сделать всех мужчин рабами. Не поверить в это было трудно — особенно после карательной экспедиции Амина, когда многие из соплеменников Сангара были убиты просто за то, что встретились на пути и были людьми Джадран. Сейчас же — Сангар мог написать свое имя, расписаться, мог прочитать газету и даже мог написать целое письмо — хотя писать его было некуда, оставшаяся в кишлаке жена была неграмотной. Он даже подумывал, что когда вернется в кишлак — то на всякий случай, научит и жену читать и писать, хотя знал, что мулла этого не одобрит, что это — против Аллаха. Хотя Сангар больше не верил мулле и не собирался слушать его.

Три года службы прошли довольно быстро, он служил в третьем корпусе и не раз ходил на боевые операции. С самого начала его амер — в звании капитана — разъяснил ему, что вперед рваться не следует, и усердствовать — тоже не следует. Шурави эту войну затеяли — вот пусть сами и воюют. Надо просто делать вид, что воюешь, а чуть что — просить помощи у шурави и они обязательно помогут.