|
– Классно задвинул, – сказал Данил с одобрением. – Оттуда корни и того протеста, – пояснил Валентин, – которое старшее поколение высокомерно называет тотальным оплевыванием всего-всего ценного и хорошего… К примеру, попробуйте просто кого-то назвать правильным человеком! Все на того человека станут смотреть с насмешкой и пренебрежением. Правильность стала… как бы это сказать… – Пороком? – подсказал я. Валентин отмахнулся. – Нет, порок как раз встал на место правильности. В том значении, что пороки теперь не скрывают, а выставляют напоказ. А правильности избегают и стыдятся. Правильный человек – это как бы ретроград, мракобес и вообще дурак. – Ограниченный, – поправил педантичный Зяма. – Ограниченный, – согласился Валентин. – А вот мы, не скованные никакими предрассудками, можем блистать возможностями, недоступными этому ограниченному правильному. К примеру, правильный просто не сможет насрать под дверью у соседа. У него даже анус не разожмется! А вот мы, продвинутые, сможем. Грекор гыгыкнул: – А раз сможем – сделаем! Люська, сделаешь? Люська ответила весело: – С удовольствием! Вот такое я говно. «Вот такое я говно», повторил я про себя. Сейчас все так говорят и ничуть не стыдятся. Нет, даже гордятся, что говно. Просто мы первые, кто это не просто ощутил, все общество это ощутило, но мы и выражаем активный протест этой угнетающей нас системе. – Ладно, – сказал я веско, – а знаете ли, что в инете лаптями звонят, как через две недели разразится не то митинг протеста, не то демонстрация… Кто слышал? – Срунов? – спросила Люська с восторгом. – Срунов, – согласился я. – Только они себя называют иначе. Дверь приоткрылась, появилась взлохмаченная голова Марины. Она окинула всех быстрым взглядом. – О, у вас снова тусовка? – Без тебя какая тусовка, – ответил Данил. – Заходи! – Я с гитарой, – предупредила Марина. – У кого нет слуха, тому уши оборву. – Здесь все музыканты, – ответил я. – Крыловские. Они с Люськой сразу уединились в уголке и начали разучивать песню собственного сочинения, Марина играет неплохо, а Люська только поет, но у нее такой звонкий чистый голос, что слушаешь с удовольствием, какую бы лабуду ни верещала. Данил крикнул им: – Нам нужно собственный гимн сочинить! – Обойдешься, – ответила Марина лениво. – Мы только антигимны можем. С эротическим уклоном. – Наклоном, – уточнил Грекор. – Да хоть и с разворотом, – ответила Марина. Данил спросил заинтересованно: – А это как? – Не знаешь? – переспросила Марина загадочно. – Могу показать… – Только не щас, – сказал Данил. – Не люблю зрителей, советами затрахают раньше… Толик, я тоже видел в инете призыв выйти на митинг на Болотной. По всем каналам в лапти звонят! Ты хочешь позвать наших пойти поквакать? Вообще-то, бугор… а че нам в самом деле не пойти на митинг? Грекор сказал пренебрежительно: – А мы там не бывали? – Бывали, – ответил Данил, – но как зрители. И еще мы с парнями искали кого бы отмудохать. |
