|
– Мое, – ответил Данил гордо. – Думаю, больше не надо. Нас и так наберется разве что десяток, да и то не уверен. Он зыркнул на меня. – Больше, – ответил я. – Где наберешь? – Мы выйдем с этими плакатами из качалки, – сказал я, – и сразу к нам начнут присоединяться пацаны. Вот увидишь!.. А ты, кстати, можешь позвать своих качков. – Анатолий прав, – сказал Валентин. – Ваша группка будет расти стремительно. В технологическом и прозрачном обществе настизм будет шириться, люди остро жаждут свободы… – Срунство, – сказал Зяма важно, – мотор прогресса! – И культуры, – добавил Валентин. – И культуры, – повторил Зяма бездумно, потом спросил обеспокоенно: – Точно? А то прогресс – одно, а культура вроде бы совсем другое… даже противоположное. Валентин отмахнулся: – Да неважно, кто вникает в эти тонкости? В блиповую эпоху главное – уверенный тон и громкий голос. – Ну ладно, – проговорил Зяма все еще с сомнением, – срунство – мотор прогресса и культуры! Я читал в новостях, юсовский президент в пику всем собирает на своей тайной вилле красоток из «Мисс Вселенная», отключает все видеокамеры и трахает их прямо в джакузи… – Тоже срун, – сказал Данил довольно, – даже его достала эта система! – Фейк, – сказал Зяма. – Может, – согласился Валентин, – но вероятность есть. Даже президентам хочется нарушать правила, хотя бы тайком! Как тот же Клинтон, что совал пенис в рот практикантке, упиваясь своим тайным срунством? – Они все такие, – сказал Данил. – Только другие не попадаются. А что наши творят… представить страшно. – Хоть и приятно, – вставил издали Грекор. Он оглянулся на Люську, что с высунутым языком стоит на четвереньках, раздвинув ноги, и разрисовывает цветочками расстеленный на полу плакат. Она ощутила на себе взгляды, вскинула голову, веселые глаза сверкнули детским гневом. – И ничего себе не представляйте!.. Я, можно сказать, девственница! Валентин пробормотал: – Самое интересное, гм, в высоком смысле слова она в самом деле девственна и невинна. Гаврик, что по большей части вообще не раскрывал рот, а только делал вид, что молодецки поглощает в огромных количествах пиво, и все еще не пьяный, сказал несмело: – Но как же без… этих, ну, предложений? Если долой, то надо ж что-то взамен? Валентин насторожился, но промолчал и посмотрел на меня, явно переадресовав право ответа. Я ответил твердо: – Гаврик, не гаврикуй. Ты не прав. – Почему? – пискнул он. – Потому, – отрезал я, – что пошел ты со своим позитивом в сраную жопу!.. Мы сруны или не сруны?.. Это и есть наш позитив!.. Освобождение души!.. Мы, можно сказать, срем из своих богатых душ и срем от души! – Из принципа, – уточнил Данил. – Из своих богатых принципов! – Ну, – промямлил Гаврик жалко, – но все-таки… – Нет, – заявил я. – Нет!.. Вас что, еще не достала вся эта ложь? Меня достала. Все жаждут ломать, а не позитивничать!.. И никто не скажет, что мы неправы! – Но как, – сказал он совсем потерянно, – без позитивной программы… Я гаркнул: – Дурак, мы что, идем на выборы? Предлагаем себя в правительство?. |
