Лордан отрицательно покачал головой:

— Сомневаюсь. Если ты убиваешь пленных, то враг перестает сдаваться, и тогда каждый раз приходится сражаться до последнего, а это глупо. В войне главное не уничтожить людей, а победить.

Мальчик кивнул.

— Когда вы были солдатом, вы многих убили? — спросил он.

— Нет, не очень.

— А вы победили?

— Сам знаешь, что нет. Мальчик подумал.

— Вы победили, когда бились с теми людьми. В ночь, когда пал Город. Я сам видел.

— Правильно. Но ведь я тогда как бы защищал Город. Более сокрушительного поражения и вообразить нельзя.

Мальчик снова подумал.

— Если бы у вас было побольше людей и кто-то не открыл бы ворота, вы бы победили, — заявил он. — Так что на самом деле это не был честный бой.

— Благодарю, — сказал Лордан. — Прямо гора с плеч. Они прошли поворот на Бриору, и дождь зарядил вновь.

У мальчика не было капюшона, поэтому они остановились и подыскали более или менее подходящий.

— Это воровство, — определил мальчишка, завязывая бечевку под подбородком. — Разве нет?

— Или мародерство, — ответил Лордан. — Хотя мародерство больше касается золота и драгоценностей. А когда речь шла о полезных вещах, мы называли это реквизицией.

— Ага. И тогда все в порядке. Правильно?

— Правильно, если никто не видит. Слушай, если это тебя так беспокоит, то выброси капюшон.

— Но тогда я промокну, — возразил мальчик.

Они обошли деревню стороной и снова выбрались на дорогу. Мертвый алебардщик лежал на прежнем месте; потоки дождя нанесли со склона горы мелкозема, который слегка присыпал волосы солдата, словно гора спешила похоронить покойника. Мальчик молча перешагнул через тело.

В эту сторону идти, конечно, было труднее, поскольку почти все время впереди был подъем, а дорога от дождя стала скользкой. Пройдя милю, они остановились отдохнуть.

— Они нашли дом? — спросил мальчик.

— Прошли мимо, — ответил Лордан. — Нам повезло. — Мальчик кивнул.

— Если бы они попытались разрушить дом, вы бы стали с ними драться?

— Ни в коем случае, — сказал Бардас Лордан. — Их семьдесят пять, а я один.

— Ага. Вы поэтому не пошли в деревню и не попробовали помочь? Вы могли бы посоветовать им, что надо делать.

Лордан нахмурился.

— Глупо. Что им надо было сделать, так это убраться из деревни, пока солдаты не уйдут. К тому же нас ни эти люди, ни их война совершенно не касаются. Только идиоты вмешиваются в чужие ссоры.

Мальчик взглянул на него.

— Раньше вы вмешивались, — сказал он. — Там, в Городе, когда были законником. Вы сражались с людьми в судах.

— Тут другое, — ответил Лордан. — Это была моя работа. И, между прочим, никогда не было семидесяти пяти против одного.

— Понятно, — проговорил мальчик с сомнением. — Выходит, вмешиваться можно, если за это платят и есть шанс победить.

— Я бы на твоем месте не касался этой темы. На твоем месте я вообще заткнулся бы, пока мы не доберемся до дома.

— Ладно, — ответил мальчишка. — Я не хотел вас обидеть.

— Пошли, — сказал Лордан. — Нет смысла рассиживаться в сырости.

Они вскарабкались на вершину подъема, откуда дорога уже начинала идти под уклон по скалистым склонам мыса Рог. Тут Лордан велел мальчику тихонько постоять, пока он сходит осмотреться.