В холле он нашел лакея и попросил, чтобы тот проводил его в комнату Эмили. Поначалу слуга отказывался, уважение к горю брало в нем верх над подчинением властям. Но в конце концов здравый смысл возобладал, и он провел Питта по широким ступенькам наверх, на лестничную площадку, украшенную жардиньерками с различными видами папоротников. Остановившись перед дверью в спальню Веспасии, он постучался.

Им открыла немолодая горничная с простоватым, но умным лицом, на котором застыло выражение глубокой печали. Она мрачно воззрилась на Питта, готовая любой ценой отстаивать интересы своей хозяйки. Томасу это стало ясно по воинственной позе, которую приняла горничная.

— Меня зовут Томас Питт, — произнес он достаточно громко, чтобы Эмили в комнате могла его услышать. — Моя жена — сестра леди Эшворд. Она скоро приедет сюда, но сначала я должен сам побеседовать с леди Эшворд.

Горничная пребывала в замешательстве. Смерив полицейского пристальным взглядом, она приняла решение.

— Хорошо. Проходите, — произнесла она и сделала шаг в сторону.

Эмили сидела на кровати. На ней было темно-синее платье. Волосы были распущены по плечам, а лицо своей мертвенной бледностью напоминало белые подушки у нее за спиной. Глаза Эмили запали от пережитого потрясения. Питт сел рядом с ней на кровать и взял ее за руку. Рука ее была маленькой и казалась по-детски слабой. Томас понимал, что нет никакого смысла занимать время выражением соболезнований. Она прекрасно видит и ощущает его сочувствие.

— Где Шарлотта? — спросила она дрожащим голосом.

— Скоро приедет. Тетя Веспасия послала за ней экипаж. Но мне нужно задать тебе несколько вопросов. Мне очень неловко, я понимаю, что сейчас не время, но ничего не могу поделать.

— Я понимаю. — Эмили не смогла совладать с эмоциями, и слезы ручьем потекли по ее щекам. — Господи, неужели ты думаешь, что я не понимаю!

Питт чувствовал у себя за спиной присутствие горничной, в любую минуту готовой ринуться на защиту хозяйки и выгнать его при любом намеке на угрозу Эмили, и за это Томас в глубине души был даже благодарен служанке.

— Эмили, Джордж был умышленно убит кем-то из тех, кто находится в доме. И ты понимаешь, что моя задача — найти убийцу.

Эмили смотрела на него широко раскрытыми глазами. Возможно, она уже отчасти начала понимать это или просто отбросила все остальные причины случившегося, но только теперь ощутила весь ужас ситуации.

— Значит, это кто-то из членов семьи или Джек Рэдли!

— Да, именно так. Конечно, не исключено, что подозрение может пасть и на кого-то из слуг, но подобное маловероятно.

— Не говори глупостей, Томас! С какой стати кто-то из слуг дяди Юстаса стал бы убивать Джорджа? Многие из них и узнали-то его не больше месяца назад. Да и к тому же зачем кому-то из слуг убивать здешних хозяев? Совершенная нелепость!

— В таком случае это кто-то из вас восьмерых, — подвел итог Питт, внимательно всматриваясь в ее лицо.

Эмили медленно выдохнула.

— Восьмерых? Томас! Но меня же ты не подозреваешь?! Ты не можешь…

Эмили так побледнела, что Питту показалось, что она вот-вот потеряет сознание и упадет на подушки.

Он крепко сжал ее руку.

— Нет, я не подозреваю тебя. Не подозреваю я и тетю Веспасию. Но я должен найти преступника, а для этого мне нужно узнать правду об очень многом.

Эмили промолчала. Питт слышал, как у него за спиной горничная тяжело вздыхает. В душе он был благодарен этой простой женщине — и Веспасии, за то, что она нашла такую хорошую служанку для Эмили.

— Мог ли Джек Рэдли предполагать, что ты можешь когда-нибудь выйти за него, если станешь свободной?

— Нет… — Ее голос сорвался, и она на несколько мгновений отвела глаза, но потом, снова глядя на Питта, сказала: — По крайней мере, не на основании того, что я когда-либо ему говорила.