— Да, — наконец ответила Эмили, — они поссорились вчера вечером, как раз перед тем, как мы легли спать.

Она громко высморкалась, засунула носовой платок под подушку и потянулась за другим. Шарлотта протянула ей свой.

Дверь открылась, и вошла Дигби с подносом, на котором стоял фарфоровый чайный сервиз, тарелка со свежеиспеченными булочками, масло и клубничный джем. Она осторожно поставила поднос на стол и спросила:

— Мне разлить чай, мэм?

Шарлотта кивнула.

— Да, пожалуйста. И поищите где-нибудь носовые платки.

— Да, мэм.

С лица Дигби сошло напряженное выражение. Возможно, Шарлотта вовсе не так уж и плоха.

Шарлотта протянула Эмили чашку горячего чая, намазала маслом булочку, а сверху положила слой джема.

— Поешь, — посоветовала она. — Не слишком быстро. Хорошо прожевывай. Нам обеим еще понадобятся силы.

Эмили послушно взяла булочку.

— Его зовут Уильям, — сказала она, отвечая на вопрос сестры, как только Дигби вышла из комнаты. — И я не исключаю того, что он мог убить Джорджа. Но дело в том, что его совершенно не интересует Сибилла. Я даже не знаю, замечал ли он, насколько далеко зашли отношения Джорджа и его жены. Возможно, Сибилла всегда так себя ведет.

— А ты сама-то знаешь, насколько далеко зашли их отношения?

Шарлотте очень не хотелось задавать этот вопрос, но, если на него не ответить сразу, он мрачной тенью будет нависать над всей остальной их беседой.

Какое-то мгновение Эмили колебалась.

— Я догадываюсь. Но между ними все было кончено. Он зашел ко мне в комнату перед тем, как лечь спать, и мы с ним побеседовали. — Она тяжело и судорожно вздохнула, но на сей раз сумела сохранить самообладание. — У нас все было бы хорошо, если бы… если бы его не убили.

— Значит, это могла сделать Сибилла. — Слова Шарлотты прозвучали не как предположение, а как констатация очевидного факта. — Ты думаешь, она на такое способна? Неужели в ней достаточно тщеславия и ненависти для подобного поступка?

Глаза Эмили удивленно расширились.

— Я не знаю.

— Не строй из себя дурочку! Она пыталась отнять у тебя Джорджа! Ты должна знать о ней все, что только можно. Подумай, Эмили.

Тягостное молчание затянулось на несколько минут. Эмили, к собственному изумлению, выпила чай и съела две булочки.

— Не знаю, — сказала она наконец. — В самом деле не знаю. Я даже не могу с уверенностью ответить на вопрос, любила она его или просто развлекалась, находя удовольствие в его внимании, в его ухаживаниях. Вполне возможно, что на месте Джорджа мог быть абсолютно любой другой мужчина.

Шарлотта была разочарована, но поняла, что Эмили от нее ничего не скрывает. На какое-то время она решила оставить эту тему.

— Скажи, кто еще, по-твоему, может быть причастен к случившемуся?

— Никто, — тихо ответила Эмили. — В том, что произошло, нет никакого смысла.

Она подняла голову и широко открытыми глазами посмотрела на сестру. Ее страдания были слишком сильны, чтобы она могла что-то анализировать.

Шарлотта протянула руку и нежно коснулась Эмили.

— Хорошо. Я сама подумаю.

Она взяла еще одну булочку и стала задумчиво жевать ее. Эмили выпрямилась и, закутавшись в шаль, приняла напряженную позу. Создавалось впечатление, что она ожидает какого-то удара и готовится его отразить.

— Я в самом деле не знаю, какие чувства Джордж испытывал по отношению к Сибилле. — Она опустила глаза и посмотрела на расшитую кружевами кайму шали.