Женственные мужчины очень часто умеют гораздо лучше обходиться с женщинами, чем ярко выраженные мужчины, которые, за немногими исключениями, даже после долгого опыта никогда не могут вполне изучить женщин.

Отто Вейнингер

Иными словами, если снять шоры с покрасневших глаз и взглянуть на ситуацию непредвзято, то нет никаких оснований считать гомосексуальность патологией. А коли так, значит, все репрессии в отношении гомосексуальности были не чем иным, как социальным запретом, лишенным каких-либо объективных оснований. То есть социальными, культурными, но вовсе не объективными, не обоснованными научно. На Востоке женщины носят паранджу, не показывают своего лица посторонним, но это запрет, определенный культурой, не более того, нет медико-биологического обоснования этой традиции. Да, в гомосексуальных парах не рождаются дети (по крайней мере, в мужских), но неужели нет гетеросексуальных мужчин, у которых так и не появились потомки? Разумеется, есть такие гетеросексуалы, но это же не заставляет нас думать, что они «извращенцы».

Нет ничего более безнадежного, чем развлечение по плану.

Сэмюэл Джонсон

Если речь идет, например, о педофилии, эксгибиционизме или вуайеризме, то тут дело другое. Здесь сексуальные предпочтения людей представляют определенного рода угрозу для общества и его граждан. Понятно, что нельзя вовлекать в половую жизнь несовершеннолетних детей, причем вне зависимости от их пола — мальчики, девочки — дети неприкосновенны. Нельзя заставлять людей любоваться вашими гениталиями, если они сами — эти потенциальные наблюдатели — не изъявляют такого желания. Нельзя подглядывать за людьми, которые занимаются сексом, не привлекая вас к этому процессу намеренно. Понятно, что это тоже против правил. В общем, во всех этих случаях нарушаются права другого человека, и общество в такой ситуации имеет полное право требовать от человека держать соответствующую сексуальность при себе. Но гомосексуальные отношения — совсем другое дело. При условии, что речь идет о добровольном участии и обоюдном желании партнеров, какие мы можем предъявлять претензии участникам данной пьесы? Никаких. Изнасилование — другой разговор. Но если сексуальное насилие и случается в нашем обществе, то уж, надо признать, гетеросексуальное явно лидирует.

Короче говоря, то, что гомосексуалов перестали считать больными и еще, кстати сказать, преступниками, привело к тому, что любая сексуальность, реализующаяся по обоюдному согласию сторон и без нарушения прав вовлеченных в нее личностей (включая право ребенка на защиту от сексуальных действий со стороны третьих лиц), получила право на существование. В конечном итоге это значит, что все люди, сексуальность которых не соответствует стандартам викторианской эпохи, полностью выведены из зоны возможного осуждения и, соответственно, потенциального наказания. Ну и совсем упрощая…

Поскольку ни один человек со своей индивидуальной сексуальностью, с точки зрения «викторианской морали», поверьте, не является «идеальным», каждый из нас мог, под тем или иным соусом попасть под осуждение за «извращенность», «похотливость», «греховность помыслов» и так далее и тому подобное. Вот, собственно, эту «презумпцию сексуальной виновности», столь распространенную в постхристианской культуре, и уничтожила медицинская легализация гомосексуальности. За что, как это ни парадоксально, нам и следует поблагодарить этих «меньшевиков», в смысле — гомосексуалов.

3 апреля 1880 года в Вене в семье живописца-ремесленника Вейнингера родился второй сын, которого назвали Отто. Повзрослев, мальчик поступит в университет, в 21 год он защитит докторскую диссертацию, а в 22 года займет кафедру и станет профессором. В этом же — 1903 году — свет увидит его ставшая впоследствии почти легендарной книга — «Пол и характер».