– Вы, сэр, не знаете этого аппарата.

– Вы так думаете? Видели бы вы, как я справляюсь с проводами во время выборов.

– Этот аппарат требует очень искусного управления, сэр. Вы напишете телеграмму. Я пошлю. Это будет правильное распределение труда. Ха, ха!

Тарвин написал следующую телеграмму:

«Отправлюсь туда. Не забудьте „Трех С.“. Тарвин».

Телеграмма предназначалась к отправлению в Денвер по адресу, данному миссис Мьютри.

– Отправьте ее! – сказал Тарвин, передавая бланк улыбавшемуся туземцу.

– Отлично, не бойтесь. Я и нахожусь здесь для этого, – ответил туземец, понимая, что отправитель спешит.

– А дойдет она туда когда-нибудь? – спросил Тарвин, перегибаясь через стол и встречая взгляд одетого в атлас существа с видом доброго товарища, приглашающего поделиться обманом, если он существует.

– О да, завтра. Денвер находится в Соединенных Штатах, в Америке, – сказал туземец, глядя на Тарвина с радостью ребенка, показывающего свои знания.

– Вашу руку! – сказал Тарвин, протягивая свой волосатый кулак. – Вы хорошо воспитаны.

Он провел полчаса с этим человеком, завязав с ним братские отношения на почве общих знаний, смотря, как он работал на своем аппарате; при первом же звуке сердце его полетело на родину. Во время разговора туземец вдруг сунул руку в набитый ящик туалетного столика, вытащил оттуда запыленную телеграмму и подал ее Тарвину.

– Не знаете ли вы какого-нибудь англичанина, только что приехавшего в Ратор, по имени Турпин? – спросил он.

Тарвин взглянул на адрес, потом разорвал конверт и увидел, – как и предполагал, – что телеграмма предназначалась ему. Она была от миссис Мьютри, которая поздравляла его с избранием большинством в тысяча пятьсот восемнадцать голосов.

Тарвин испустил крик бешеной радости, исполнив воинственный танец на белом полу мечети, выхватил из-за стола изумленного телеграфиста и закружился с ним в бешеном вальсе. Потом, низко поклонившись совершенно пораженному туземцу, он бросился вон из здания, размахивая телеграммой в воздухе, делая отчаянные прыжки, и помчался по дороге.

Возвратясь в гостиницу, он удалился в ванну и повел серьезную борьбу с пылью пустыни, в то время как странствующие приказчики обсуждали его поступки. Он с восторгом погрузился в громадный глиняный чан; смуглый водовоз лил на его голову содержимое козьей шкуры.

Голос на веранде, более громкий, чем остальные, говорил: «Он, вероятно, искал золото или буравит нефтеносную землю и не хочет говорить».

Тарвин подмигнул мокрым левым глазом.

VII

Обыкновенная гостиница в пустыне не отличается изобилием мебели и ковров. Стол, два стула, вешалка для платья на двери и прейскурант – вот все, что находится в каждой комнате; спальные принадлежности доставляются самим путешественником. Прежде чем лечь спать, Тарвин внимательно прочел тариф и узнал, что это учреждение напоминает гостиницу в очень отдаленном смысле слова, и ему грозит опасность быть выгнанным в двенадцатичасовой срок после того, как он проведет сутки в этом неуютном помещении.

Прежде чем заснуть, он потребовал перо и чернила и написал письмо миссис Мьютри на своей бумаге. Под картой Колорадо, смело изображавшей железнодорожную систему штата, сходившуюся у Топаза, красовалась надпись: «Н.