Дэмиан, неожиданно осознала она, не произнес ни звука. Она была слишком взволнованна, ее сердце было так переполнено чувствами, что ей не нужно было слов, она лишь хотела дотронуться до него и убедиться, что он жив. Неужели то была всего лишь игра ее воображения? Но это означало бы, что она теряет рассудок.

— Пойдем, — твердо сказала Вики. — Садись в машину, я поведу.

— Ты же не умеешь.

— Я брала уроки вождения, только еще не получила прав, но здесь недалеко, и я буду очень осторожна. Я не уверена, что ты в состоянии вести машину, Лиз.

— Со мной все в порядке, — резко оборвала ее Элизабет. Она проскользнула на водительское место, а Вики медленно уселась рядом с ней.

Элизабет вела машину, не отрывая глаз от дороги. Было уже совсем темно. Свет автомобильных фар высветил ночных мотыльков, кружившихся над дорогой, и зайца, испуганно сиганувшего с дороги в кусты у обочины. Нигде не было видно домов; все вокруг было погружено во мрак — чужое, незнакомое, почти пугающее своей тишиной.

— Может быть, мне не следовало уговаривать тебя ехать сюда, — сказала Вики, услышав тяжелый вздох сестры. Взглянув в окно, она воскликнула:

— Вот и он, да? Это домик тетушки Флер, я помню его.

Не отвечая, Элизабет нажала на тормоз и остановила машину. В комнатах нижнего этажа горели огни, и оттуда доносились звуки музыки. Это был небольшой каменный коттедж, крытый серой шиферной крышей, в которую было вмонтировано изысканное, в готическом стиле слуховое окошко. Окна в доме были небольшими и узкими, и в комнатах из-за этого всегда царил полумрак.

— Он выглядит меньше, чем мне казалось, — сказала Вики, наклоняясь вперед и всматриваясь в темноту.

— Так всегда бывает, — сухо произнесла Элизабет. Она была на взводе. Минуту назад все казалось ей таким реальным, а сейчас она уже не была уверена в том, что все это произошло на самом деле. Действительно ли она обнимала Дэмиана и он целовал ее? Или же это был фантом, созданный ее воображением, потому что она не могла примириться с мыслью о его смерти и отчаянно хотела увидеть его вновь?

Дверь дома открылась, и в потоке золотистого света появилась миниатюрная сухонькая фигурка. Вики выпрыгнула из машины.

— Тетушка Флер! Мы здесь!

— Вижу, вижу. — Флер Перре обняла ее и расцеловала. — Вики, я не верю своим глазам. Как ты изменилась! Прошло только два года, а ты стала совсем взрослой!

Вики рассмеялась.

— И собираюсь скоро устроиться на работу; я не почувствую себя взрослой до тех пор, пока не начну работать.

— Ты уже получила диплом?

— Это будет известно только через несколько недель. Боюсь сглазить. Я просто комок нервов. Трехлетний труд…

— Я уверена, что все в порядке. Твой отец говорил мне, что ты очень усердно занимаешься. Он гордится тобой.

— Ты так думаешь? — Вики довольно рассмеялась.

Пока они разговаривали, Элизабет вышла из машины, открыла багажник, вытащила чемоданы и поставила их на землю.

— Лиз, дорогая! — улыбнулась тетушка Флер, когда та присоединилась к ним.

— Здравствуй, тетушка Флер! — Элизабет поцеловала ее. От тетушки Флер исходил знакомый аромат вербены. Кожа у нее была мягкая, вся в морщинках, точно креп, и всегда смуглая от множества проводимых на свежем воздухе часов. Она так давно жила во Франции, что полностью восприняла французский образ жизни, и трудно было поверить, что на самом деле она англичанка, и еще труднее было представить, что она сестра их отца. Она, конечно, была намного старше его, десять лет разделяли их с братом. Флер вышла замуж за Жака Перре больше сорока лет назад, когда ей было только восемнадцать.