Любые извинения прозвучали бы фальшиво, так что Тирон поднялся и принялся ходить взад-вперед по комнате. Остановившись у постели, он заметил кровь на простыне и съежившуюся фигурку.

Жена, должно быть, возмущена тем, что ее так грубо взяли. Но Тирон с облегчением думал, что боль, с которой он так долго боролся, исчезла и впервые после их встречи в бане он сможет спокойно поспать, не просыпаясь от соблазнительных снов, постоянно преследовавших его. Полковник сам изумлялся, что смог продержаться так долго.

Глава 24

Тирон не собирался оставлять Зину одну на следующее утро, ибо знал, что она не простила его. Когда забрезжил рассвет, окрасив опочивальню в розовый цвет, он остановился у кровати, наблюдая за спящей женой, и вынужден был признаться себе, что любое мгновение, проведенное с ней, приносило удовольствие.

Полковник умалчивал о своих чувствах после истязаний. Теперь они с женой стали единым целым. Никогда в жизни Тирон не испытывал подобного наслаждения. Зина завладела не только его мыслями, но и сердцем.

Ночью жена опять приснилась Райкрофту. Он проснулся и почувствовал прикосновение женщины, которая тесно прижималась к нему, но сдержался, хотя Зина спала обнаженной. Поборов искушение, Тирон решил дать ей время привыкнуть к новым отношениям. Во всяком случае, воздержанию пришел конец. Зинаида стала его женой, и Райкрофт хотел, чтобы весь мир оказался у ее ног.

Вспоминая время, проведенное с Зиной, Тирон наконец-то понял, чего именно не хватало в его отношениях с Ангелиной. Несмотря на доброе отношение к первой жене, Райкрофт никогда не отдавался ей сердцем, разумом и телом, как теперешней супруге. Кроме того, он не считал Ангелину зрелой женщиной — она казалась ему ребенком, постоянно требовала любви и ее страстных проявлений, часто мешала, когда полковник хотел побыть один, и не давала возможности даже съездить к родителям, вечно отвлекая навязчивыми просьбами.

Райкрофт понимал, что Ангелина росла окруженная всеобщим обожанием, особенно родителей, ибо была в семье одна. Когда приезжали друзья или родственники мужа, Ангелина вечно капризничала и жаловалась, что он любит посторонних больше, чем ее. Один раз она даже попыталась заставить его отказаться от общения с близкими, и Тирону пришлось в отместку потребовать того же взамен. Ангелина немедленно отказалась от своих притязаний и была вынуждена мириться с тем, что муж принимает родственников и гостей, абсолютно безразличных ей.

С точки зрения Райкрофта, Зинаида была женщиной в полном смысле этого слова и не боялась посягательств на свои права. Похоже, ей было неприятно, что он по утрам завтракает с Наташей, но жена никогда не возражала против этого и дружбы с маленькой Софией и даже поощряла их взаимную симпатию. Значит, способна понимать его.

Только в одном случае, с Алетой, Зина возревновала, так как застала их вместе. Но в подобной ситуации любая женщина разозлилась бы, особенно когда муж отказывал ей в том, что мог подарить другой.

Теперь уже Райкрофт боролся с желанием разбудить Зину. Но, понимая, что та не в настроении выслушивать извинения после ночной грубости, все же держал себя в руках. А поэтому оделся и отправился вниз, в столовую, хотя боялся, что не сможет скрыть свое нервозное состояние от Андреевой.

— Что-то вы сегодня хмурый, полковник, — заметила Наталья, прекрасно относившаяся к Райкрофту. Она считала его человеком привыкшим отдавать команды и властвовать, но совсем растерявшимся в отношениях с молодой женой. — Вас что-то беспокоит?

Тирон откинулся на стуле и грустно вздохнул:

— Приближается день отъезда, и мне не хочется покидать Зинаиду. Интересно, в будущем это будет легче?

Наташа внимательно посмотрела на него, а потом ответила:

— Мне кажется, полковник, что вы влюбились.

Ее заявление не удивило Тирона.