– Вы потратили немало времени на поездку, – заносчиво процедила она. – Сказать по правде, я не вполне понимаю, что вас так обеспокоило.

Грегор сбросил с плеч свое длинное пальто и швырнул его на кресло в углу комнаты.

– Ваш отец послал меня и просил, чтобы я как можно скорее вернулся домой вместе с вами.

– Начать с того, что это его ошибка! Ведь именно он уговорил Рейвенскрофта сопровождать меня.

– Не имеет значения, что сделал ваш отец! Это вы поступили на редкость безрассудно, только вы!

– Я не сделала ничего плохого! – вспыхнула Венеция.

– Нет, она… – заговорил было Рейвенскрофт, однако Грегор, не сводя глаз с Венеции, прервал его:

– Но ведь это вы добровольно сели в одну карету с незнакомым мужчиной. Не так ли?

– Но я знаю Рейвенскрофта!

Рейвенскрофт снова открыл рот, и снова Грегор не дал ему возможности заговорить.

– Вы едва его знаете!

– Знаю достаточно хорошо! – заявила Венеция с негодованием.

Рейвенскрофт уронил голову на руки.

– В таком случае расскажите мне о нем, – предложил Грегор. – О том, каковы его обстоятельства. О том, как случилось, что ваша карета опрокинулась на северной дороге.

Венеция взглянула на Рейвенскрофта, но тот даже не поднял голову. Она глубоко вздохнула.

– Я не обязана объяснять свои поступки ни вам, ни кому бы то ни было: Рейвенскрофт – порядочный молодой человек… э-э… пользуется уважением, – сказала она, стараясь не вспоминать, что всего десять минут назад желала, чтобы он оказался в самой глубине самого большого сугроба. – С той минуты, как мы покинули Лондон, он неизменно вел себя как настоящий джентльмен.

Брови Грегора снова взлетели вверх.

– Если не считать того, что он похитил вас…

– Я собирался жениться на ней! – завопил Рейвенскрофт, но на него никто не обратил внимания.

– Лгал вам, – продолжил Грегор.

– Я сказал ей правду, как только мы приехали сюда!

– И удерживал вас насильно, пока…

– Я не удерживал! – выкрикнул Рейвенскрофт с такой силой, что его физиономия сделалась такой же красной, как его жилет. – Если бы не метель, мы сейчас уже были бы повенчаны и направлялись на континент.

Венеция открыла рот и тут же закрыла. Только через секунду она обрела дар речи, но скорее взвизгнула, чем произнесла:

– Континент?

Грегор с усмешкой заметил:

– Я считал, что вы знали намерения… гм… джентльмена.

Венеция проигнорировала это замечание.

– Рейвенскрофт, что это за чушь насчет континента?

Прежде чем ответить, Рейвенскрофт обиженно посмотрел на Грегора:

– Я хотел вам рассказать, но не знал, когда лучше это сделать. Быть может, стоило подождать до тех пор, пока…

– О, ради любви к великому Зевсу, поведайте об этом прямо сейчас, – нетерпеливо предложил Гpeгop. – Объясните, с чего это вы решили отправиться на континент сразу после вашей неожиданной свадьбы.

– На это есть много причин.

– Назовите хоть одну.

– Я люблю Италию.

Грегор, скрестив сильные руки на широкой груди, обхватил ладонями мощные плечи. Рядом с ним Рейвенскрофт казался еще более моложавым и тщедушным, чем обычно.

– Рейвенскрофт, – заговорила Венеция, – при чем тут континент? Уж не хотите ли вы просто сбежать, потому что у вас долги?

– Нет! Разумеется, нет!

– Это, я полагаю, похуже, чем всего лишь долги, – сказал Грегор.