— Позабочусь, Степан, позабочусь, — пробормотала Зинаида и вдруг заметила повязку на голове лакея. Тронув его за рукав, она спросила: — Ты ранен, Джозеф? Серьезно ранен?

Джозеф покачал головой и улыбнулся:

— Нет, миледи, но в ухе у меня теперь дырка. Такая большая, что можно пробку вставлять.

— Вот кому-то из девок повезет! — заметил Степан, игриво блестя глазами. — Будет водить его не за нос, а прямо за ухо.

Зинаида ласково потрепала лакея по плечу и даже улыбнулась:

— Берегись, Джозеф. В Москве полно красавиц, которые запросто собьют тебя с праведного пути.

— Я буду с нетерпением ждать этого, миледи, — усмехаясь, пообещал ей Джозеф.

Убедившись, что Эли в заботливых и умелых руках, Зинаида стала готовиться к немедленному отъезду. Люди Николая получили лишь легкие ранения и теперь второпях закладывали экипаж. Тот отряд, что примчался к ним на подмогу, до сих пор преследовал разбойников, и пока ни один из солдат не вернулся. Повсюду виднелись зловещие приметы смерти. Но насколько могла судить Зинаида, потери понесли только разбойники — нигде среди мертвецов не было людей в русской форме. Считая, что следует поскорее отправиться в путь, пока разбойники не вернулись, Зинаида спросила у майора Некрасова:

— Не исчезнуть ли нам отсюда подобру-поздорову? — Николай согласился с ней и приказал людям поторапливаться.

— Мы должны поскорее доставить боярышню в безопасное место, — сказал он им. — Поехали, покуда лихие люди вновь не взяли нас в плен.

Зинаида вдруг вспомнила, что с момента своего возвращения не видела священника, и недоуменно оглянулась вокруг:

— А где ж Воронской?

Майор показал здоровой рукой в тень под высокими деревьями, растущими недалеко от дороги. Зинаида посмотрела в ту сторону и, наконец, различила в густой листве фигуру маленького голого человека. Она смущенно нахмурила брови и отвернулась.

— Они украли его одежду, боярышня. Нам просто нечем с ним поделиться.

Зинаида задумалась. Иван так горячо возмущался ее европейскими нарядами, что наверняка отказался бы даже прикрыть ими наготу. Тогда она посоветовала, хотя и с тяжелым сердцем:

— Кажется, у нас нет иного выхода, как только снять одежду с какого-нибудь мертвеца.

— Я уже приказал заняться этим, сударыня, — ответил Николай. — Хотя, конечно, выбор моего солдата может не понравиться священнику, но это все же лучше, чем ходить нагишом.

— Хорошо. Я буду в экипаже, рядом с Эли.

Быстро наступила ночь, но кортеж тронулся в путь еще дотемна. Теперь они продвигались вперед осторожнее, чем прежде, а луна, светившая им в спину, отбрасывала на дорогу зловещие тени. К каждому повороту они приближались с особыми предосторожностями. Но, по крайней мере, воздух уже остыл и был куда приятнее, чем гнетущий жар августовского дня.

Зинаиде опять пришлось терпеть присутствие Ивана Воронского, но теперь ему вовсе не хотелось спорить. Он лишь злобно ворчал, проклиная майора Некрасова и его людей. Он был убежден, что они нарочно нашли ему самое гадкое платье, к тому же самое вонючее из всех, какие можно было отыскать. От огромных шаровар и кожаной безрукавки смердело застарелым потом и чесноком.

Зинаида не стала унимать Ивана, предпочитая вместо этого прилежно зажимать нос платком. Она благодарила Бога за то, что сейчас темно, потому что в темноте не видны были кровавые пятна на этой грязной одежде. Ей вовсе не хотелось занимать свое воображение мыслями о том, от какой именно раны умер бывший владелец этих вещей.