— Я вижу, полковник Райкрофт, что вы ничего не боитесь. Но подумайте хоть о том наказании, которое грозит мне, если вас тут поймают! Княгиня Анна скорее всего решит, что я вас поощряю, и велит заколотить мои окна. Тогда эти покои превратятся в настоящую тюрьму, но она и на этом не остановится. Она сделает все, чтобы вас арестовали, и тогда вы сами проведете остаток своей жизни в темнице.

Снова отмахнувшись от ее слов, Тайрон ухватился за толстый ствол плюща, вьющегося по фасаду, и полез по нему с такой же легкостью, с какой стал бы подниматься по обыкновенной лестнице. Добравшись до окошка, он дотянулся до верхней рамы и, качнувшись, разом перемахнул внутрь. Зинаида испуганно ахнула, а он молодцевато улыбнулся и уселся на подоконник.

Зинаида принялась разыскивать халат и для этого ухитрилась даже дрожащими руками зажечь свечку. Крохотное пламя заплясало под ее прерывистым дыханием. Зинаида подняла свечку высоко над головой и опасливо приблизилась к нежданному гостю. В глубине его глаз, где плясало отраженное пламя, безошибочно читалось ненасытное желание. Оно было так сильно, что казалось почти осязаемым.

Тайрон с видимым усилием перевел дух — когда он стоял так близко к Зинаиде, это удавалось ему с трудом. Сейчас он был даже под более сильным впечатлением, чем в тот вечер в бане, когда смотрел, как она шлепала босыми ступнями, совершенно голая, вдоль края бассейна.

— Не бойтесь, моя госпожа, — заверил он хрипловатым шепотом. — Я не причиню вам зла.

— То же самое вы говорили, когда шпионили за мной, словно самый бессовестный распутник, — с упреком прошептала Зинаида. Она избегала смотреть ему в глаза. Еще никогда и никто не любовался ею с таким осязаемым вожделением.

— Разве сегодня я не предупредил вас о моем появлении? — мягко спросил Тайрон, не желая обсуждать свои прежние провинности. — Ведь если бы вы действительно думали так, как говорите, то закрыли бы окно и не впустили меня сюда.

— Я в шоке от вашей дерзости! — вспыхнула Зинаида.

На самом-то деле она была уверена, что сумела бы преградить дорогу Алексею, чего бы ей это ни стоило.

Однако ей и в голову не пришло остановить англичанина. Неужто она настолько убедила себя, что с ним можно чувствовать себя в полной безопасности, лишь потому, что он тогда беспрепятственно отпустил ее из бани? И неужели она настолько поддалась странному волнению, начинающему пульсировать где-то внутри при каждом новом воспоминании о его красивом обнаженном теле, что позволила себе безотчетно искать общения с человеком, который возбудил все эти соблазнительные ощущения?

Зинаида снова попыталась воззвать к его здравому смыслу:

— Не важно, каковы были ваши истинные намерения, но только вы, полковник, можете одним махом уничтожить мою репутацию, если вас застанут в моей комнате. Я вынуждена настаивать, чтобы вы ушли. Ваши вольности могут привести к весьма серьезным последствиям. Князь с княгиней могут засадить вас в тюрьму за приставания ко мне, а меня саму упрятать в монастырь.

Улыбающиеся голубые глаза встретились с глазами Зинаиды, и Тайрон прошептал, чтобы ее успокоить:

— Я уйду, если вы и впрямь на этом настаиваете, моя госпожа, но я сделаю это с большей готовностью, если вы дадите мне какой-нибудь сувенир.

Зинаида сразу заподозрила неладное и неуверенно переспросила:

— Например?

Глаза Тайрона неспешно опустились туда, где батистовая ткань лишь слегка скрывала прелесть округлой груди Зинаиды. Воспоминания о том, как она выглядит, когда ничем не прикрыта, снова нахлынули на него. Эти сладостные муки часто преследовали его днем и не давали уснуть ночами.