— Что? Об этом ты мне не говорила! — Глин с упреком взглянул на Дженну. — Послушай, моя дорогая, даже если он действительно приходится тебе сводным братом, ты его почти не знаешь. Судя по твоим словам, это скользкий тип.

— Нет, — решительно покачала головой Дженна. — Властный, сильный, но ни в коем случае не скользкий. Похоже, он способен купить всю эту улицу за наличные. Он не гонится за деньгами, не преследует корыстные цели. Просто он считает, что его мать должна остаться в доме, где была счастлива.

Дженна сердито отогнала накатившее на нее чувство вины. Она почти постоянно думала об Алене Лемаршане, и каждый раз вместе с мыслями о нем возвращались угрызения совести. Лемаршан казался таким реальным, таким близким, что Дженна ощущала его недовольство и понимала, что даже издалека он воздействует на нее силой своей воли. Это раздражало Дженну больше всего.

— Выглядеть богатым довольно просто, — нетерпеливо заметил Глин. — Обманщики часто ловят доверчивых на этот трюк. Француз явился, чтобы выманить у тебя твое наследство, но ты отказала ему. Я горжусь тобой. Это только подтверждает мое предположение, что больше он не появится у тебя дома. Он действительно проиграл и смирился. Надеюсь, он уяснил себе, что дело плохо, когда увидел меня и понял, в каких мы отношениях. Теперь ты должна действовать. Так или иначе, Нед слегка нервничает, и потому тебе лучше встретиться с ним. В конце концов, он старший партнер.

Глин был непробиваем! Дженна прекратила спор. Может, ей стоит последовать совету? Возможно, мать Лемаршана преспокойно сидит себе в доме, зная, что дело затянется на годы, вполне удовлетворенная ожиданием. И потом, что она теряет? Наверняка общение с Аленом Лемаршаном ей не грозит — если не считать телепатических волн. И, в конце концов, ее сомнения просто нелепы — это же всего лишь юридическое дело. Пусть им займется Нед Кларк, а затем все тени прошлого уйдут из жизни Дженны. Мстить бесполезно — этим она просто навредит самой себе.

Дженна взяла плащ и направилась за Глином к двери. Она еще не совсем твердо держалась на ногах, и потому весь отпуск ей пришлось провести дома. Поездку в Италию они сразу отменили. Занятия в школе уже начались, но миссис Константайн известили, что Дженна еще не готова приступить к работе.

— С ногой все в порядке? — небрежно спросил Глин, усаживая ее в машину. Глин с трудом выносил чужие болезни, но Дженна знала, что, заболев сам, он не проявляет особой стойкости. Стоило ему слегка тростудиться, и все слышавшие его жалобы были уверены, что Глин подхватил чуму.

— С ногой все замечательно.

Глин даже не заметил сдержанной иронии в ее голосе. Он думал о чем-то своем, а Дженна внезапно вспомнила выражение, которое появилось на лице Алена Лемаршана, когда она сделала первые несколько шагов. «Mon Dieu! Да вы нездоровы!»

Она еще слышала его голос. Интересно, как реагировал бы Лемаршан, узнав, что она серьезно больна? Неужели и тогда не оставил бы своих попыток выманить у нее наследство? Пожалуй, для человека, промелькнувшего в ее жизни всего раз, Лемаршан произвел на нее слишком сильное впечатление. Должно быть, причиной этому было ее ослабленное состояние. Если бы их встреча произошла сейчас, она прошла бы иначе. Дженна решила, что теперь не чувствовала бы себя такой беззащитной.

— Интересно, что он за человек? — Дженна изумилась, обнаружив, что высказала свою мысль вслух.

— Кто? — Глин повернулся к ней, и Дженна изобразила на лице равнодушие.

— Мой сводный брат. — Она постаралась, чтобы упоминание о родственнике не уязвило Глина, хотя собственнические замашки Глина уже начинали действовать ей на нервы.

— Мошенник, — фыркнул Глин.