— Есть дело, — отозвав наемника за угол дома, сказал Юрий, пристально глядя в глаза высокорослого крепыша. Вместе с Петькой Голопятовым они запугают нахального старика-волхва. Только надо взять с собой Кучеру — семейного чародея для прикрытия. Мало ли что опять взбредет в голову дурной девке.

— Какое, боярич? — голос у Глыбы, как ни странно, был приятным, бархатистым и обволакивающим.

— Прижать надо кое-кого, а возможно — похитить, — прямо сказал Юрий. — Не зассышь?

Глыба внимательно посмотрел на молодого боярича, выискивая что-то ему одному известное в глазах Юрия. Молча кивнул.

— Тогда через полчаса будь готов, — хлопнул его плечу парень. — Я еще ребят подтяну.

— Оружие брать?

— Ты и так без него никуда не выходишь, — хохотнул Юрий. — Ладно, я по делам. Если матушка будет спрашивать, скажи, к Петьке в гости забежал.

Иван Степанович всегда ложился спать поздно. Раньше, когда в его доме не проживали молодая ученица и нанятая кухарка, он подолгу бродил по комнатам, брал какую-нибудь книгу и читал до полуночи, потихоньку попивая чаек с медом. Но теперь с ним жили два человека, не испытывающих бессонницу, и беспокоить их было как-то не с руки.

Теперь у старика возникла потребность выходить на улицу и сидеть на лавочке, вытянув натруженные за день ноги. Он наслаждался теплыми вечерами и крупными звездами на небе, с шутливой ленцой выстраивая легонькую защиту от нахальных комаров, то и дело с противным зудом летающих над головой.

После неприятного инцидента с Аней Петренко всерьез задумался о ее безопасности. Все, что в его силах, он сделал. Предупредил Назаровых, выгнал нахальных представителей князя Шаховского. Он хорошо знал Василия Дмитриевича, и не сомневался, что опытный лис не полезет в конфликт с молодым боярином из Вологды. А вот его племяш Юрка, которого Петренко тоже знал как облупленного, вызывал беспокойство. Молодой, горячий и обидчивый паренек обязательно сотворит какую-нибудь глупость. Он всегда был таким, с самого детства. Не рассчитывает свои шаги. Сделает один — и обязательно вляпается в проблему. Что-то есть в этом от мазохизма.

Какой-то посторонний шум вплелся диссонансом в комариный писк. Петренко вскинулся, напряг свой слух. Действительно, по улице медленно ехала машина, и судя по шуму двигателя — очень крупная, навроде внедорожника.

— Приехал, супостат, — проворчал старик. — Как бандит, ночью…

Он потряс руками, готовя парочку сюрпризов для молодого придурка. Одно плетение было защитным, другое — атакующая магоформа с возможностью парализовать в радиусе пяти метров. Чем меньше радиус — тем дольше длится обездвиженность.

Возле ворот его дома двигатель замолчал. Негромко застучали дверцы, пронесся тихий мужской говор.

— И что теперь? — проворчал кто-то. — Долбить по воротам, пока не проснется вся улица?

— Можно в окошко, — предложил второй голос.

— Сам в палисадник лезь. Там кустарников густо насажено. Глаза лишние? Да и крапивы полно. В таким местах ее всегда много.

— Я покажу вам «в окошко», паразиты, — проворчал Петренко, подходя к калитке. — Я вас слышу. Кто такие? Какой бес вас по ночам таскает?

— Извините за поздний визит, Иван Степанович, — пробасил голос.