– И все же здесь и сейчас рядом с тобой стою я. Мог ты себе такое представить?

Голос у нее был необычайно сдавленный, но я не понимал почему. Мне казалось, я вверяю ей свое прошлое, как мы делали это с самой нашей встречи в поезде. Потом я хихикнул, но мой смешок прозвучал несколько вымученно.

– Что смешного?

– Ничего смешного, просто, когда я здесь жил, ты еще даже не появилась на свет.

Никто из нас не задался вопросом, какое это имеет значение.

Миранда достала из сумки маленький фотоаппарат.

– Сейчас я попрошу вон тех людей сфотографировать нас вдвоем. Так ты будешь знать, что я существовала, а я не буду сведена до мимолетного воспоминания, как та девушка с тремя апельсинами, чьи имя и фамилию ты сейчас, хоть убей, не вспомнишь.

Это что, безумное женское тщеславие? Она же не такая.

Миранда остановила пару американских туристов, выходивших из магазина, и, протянув блондинке фотоаппарат, попросила ее сфотографировать нас перед домом.

– Не так, – сказала она, – обними меня за талию. И дай мне другую руку, я не кусаюсь.

Она попросила девушку сделать еще одну фотографию – на всякий пожарный.

Девушка щелкнула нас несколько раз. Миранда поблагодарила ее и забрала фотоаппарат.

– Я сразу пришлю тебе фотографии, чтобы ты не забыл Миранду. Обещаешь не забыть?

Я пообещал.

– А что, Миранде это так важно?

– Ты по-прежнему не понимаешь, да? Когда ты в последний раз гулял с девушкой моего возраста, которая не слишком дурна собой и отчаянно пытается сказать тебе то, что сейчас уже должно быть совершенно очевидно?

Я подозревал, что она скажет нечто подобное, – но почему-то все равно перепугался и понадеялся, что неправильно все истолковал.

Скажи простыми словами, Миранда, или повтори.

А что, было недостаточно просто?

Тогда повтори.

Мы говорили так туманно, что вообще-то не должны были понять ни сами себя, ни собеседника, и все же каждый мгновенно ухватил намек другого, причем именно потому, что он не был озвучен.

В голову мне тут же пришла великолепная идея; я достал мобильный телефон и спросил у Миранды, свободна ли она в ближайшие два-три часа.

– Свободна, – ответила она. – Но разве тебе не нужно заняться своими делами: просмотреть записи, повесить одежду и вымыть наконец руки?

У меня не было времени объяснять, и я тут же позвонил другу – известному в Риме археологу. Когда он поднял трубку, я сказал:

– Мне нужна твоя помощь, и именно сегодня.

– У меня все прекрасно, спасибо, что спросил, – ответил он со своим обычным юморком. – Чем могу тебе помочь?

– Мне нужен пропуск на двоих на Виллу Альбани.

Он чуть замешкался. Потом спросил:

– Она красивая?

– Само совершенство.

– Я никогда не была на Вилле Альбани, – сказала Миранда. – Туда никого не пускают.

– Пустят, вот увидишь. – Дожидаясь, пока друг мне перезвонит, я начал рассказывать: – Кардинал Альбани построил виллу в восемнадцатом веке и стараниями Винкельмана собрал огромную коллекцию римских статуй. Я хочу, чтобы ты их увидела.

– Почему?

– Ну, ты накормила меня рыбой и грецкими орехами и любишь статуи, так что я покажу тебе барельеф, красивее которого ты в жизни не увидишь.