— Полмиллиона! — сказал Рэвен. — А мне заплатил две сотни никуда не годными бумажками.

— Я просил его быть справедливым, а он ответил мне: «Заткнись».

— Я никогда бы этого не сделал, — сказал Рэвен. — Если бы я знал, каким тот старик был на самом деле! А я пробил ему череп. И старуху — по пуле в каждый глаз. — Он закричал на сэра Маркуса: — Это все ваши штучки!

Но старик сидел, не обращая никакого внимания на Рэвена. Старость убила в нем воображение. Смерти, которые он заказывал, были для него не более реальными, чем те, о которых он читал в газетах. Капелька жадности (к молоку), капелька порока (сунуть иногда руку под блузку девушки и почувствовать теплоту жизни), капелька скупости и расчета (полмиллиона за одну смерть) и очень маленький, почти механический инстинкт самосохранения — вот и все его страсти. Инстинкт заставил его незаметно двинуться с креслом к звонку на краю стола.

— Я все отрицаю. Вы с ума сошли, — прошептал он.

_{^{— Я все отрицаю. Вы с ума сошли, — прошептал он.}}

— Теперь-то уж я сделаю с вами, что захочу, — сказал Рэвен. — Даже если полиция меня пришьет. — Он постучал пальцем по пистолету. — Вот мое доказательство. Я стрелял из этого пистолета. Они смогут его опознать. Вы мне велели его оставить, а я его взял с собой.

Сэр Маркус прошептал мягко-мягко, незаметно поворачивая бесшумные, на резиновых шинах, колеса:

— Кольт номер семь. Фабрики выпускают их тысячами.

— Полицейские разберутся, — со злостью сказал Рэвен. — У них эксперты…

Он захотел запугать сэра Маркуса, прежде чем его убьет, ему казалось несправедливым, что сэр Маркус будет страдать меньше старухи, которую он не хотел убивать.

— Вы не желаете помолиться? Люди получше вас верили в бога.

Колесо кресла достигло стола, дотронулось до звонка, и приглушенный звон поднялся вверх по лифтовой шахте. Это ничего не говорило Рэвену, пока лакей не произнес:

— Старая скотина, — в голосе его звучала годами копившаяся ненависть. — Он звонит.

Прежде чем Рэвен успел решить, что делать, кто-то уже был у двери и поворачивал ручку.

— Прикажите им отойти, — сказал Рэвен.

— Дурак, — прошептал сэр Маркус. — Они ищут тебя за воровство. Если убьешь меня, тебя повесят.

Но мистер Дейвис был готов уцепиться за любую соломинку.

— Уйдите, ради бога, уйдите, — завизжал он человеку снаружи.

— Вы дурак, Дейвис. Если он собирается нас убить в любом случае… — сказал ядовито сэр Маркус.

И пока Рэвен стоял с пистолетом в руке, между ними разгорелась нелепая ссора.

— Ему не за что меня убивать! — кричал мистер Дейвис. — Это вы виноваты. Я вам подчинялся.

— Счет два — один, — засмеялся лакей.

— Молчать, — шипел ядовито сэр Маркус, обращаясь к мистеру Дейвису, — я вас могу в любой момент убрать с дороги.

— Попробуйте только! — кричал мистер Дейвис высоким петушиным голосом.

Кто-то тяжело ударил в дверь.

— Я уже приобрел Вест-Рэнд Голфилдс, — сказал сэр Маркус, — и Восточно-Африканскую нефтяную.

Волна нетерпения охватила Рэвена. Он поднял пистолет и выстрелил в грудь сэру Маркусу.