– Прекрасно, что этот юморист Ржевский ушел, – заключила мама. – Ему бы все шуточки шутить: где это видано, чтобы солидные миллионеры целовались на камеру?!

– Юрист, мама, – подсказал Тим.

– Да какая разница? – фыркнула Аделаида. – Кстати, Тимоша, на озере, на том острове, где стоял памятник дедушке, можно построить отдельное бунгало. В нем мы укроемся на ночь от журналюг, а в этих ванных комнатах оборудуем переговорные и кабинеты.

– Отличная идея, – похвалила я маму.

Тим скривился:

– Идея отличная, только у нас осталось меньше двух недель до окончания проекта. Как раз за это время бунгало и построят. Не имеет смысла.

– Фе фе фе, – возразил Тодд и помотал головой, обрызгав нас водой.

– А вот и нет! – поддержала младшенького мама. – Тодди уже нашел проект и подрядчика, они за два дня построят нам сборное бунгало.

– Да знаю я этих строителей, – отмахнулся Тим. – Мы рассматривали этот проект в прошлом году. Там стены тонкие – чихнешь, и все развалится.

– А мы не будем чихать, – возразила мама. – Вчетвером как нибудь тихонько разместимся и переночуем. Всего то две недельки.

– Вчетвером? – насупился Драконов и перевел взгляд на психолога, который поселился в маминых апартаментах.

– В бунгало будем жить мы с Тоддом и вы с Даночкой, – успокоила сына Аделаида. – А свой номер я передам во временное пользование доктору Куропаткину и Корзинкиной с внуком. Она утром должна приехать, днем мы уже назначили для телезрителей корзинкинские чтения на пляже.

– Чтения на пляже? – переспросили мы с Тимом одновременно.

– Конечно! Я распланировала на два ближайших дня интересную программу. Уже передала расписание Собачкиной, – кивнула Аделаида.

– Мама! Ты вступила в сговор с врагом? – возмутился Тим.

– Мама не виновата. Это я посоветовал, – робко встрял Куропаткин, чем заслужил наш взгляд ненависти. – Вы должны знать, что с террористами в переговоры вступать нельзя, как невозможно и договориться. Но нужно их обмануть. Усыпить бдительность.

– Фа фа, – протявкал Тодд и закрыл хвостом дверь душевой кабинки, исчезая из нашего поля зрения. А вместе с ящером исчез и шум воды. Значит, звуконепроницаемое стекло работает отменно.

– И что за программа? – обреченно вздохнул Тим.

– Утром Пэм Карлсон, она же Прасковья Корзинкина, читает новинку «Опытная девственница для дракона два», – гордо произнесла мама.

– Там уже два дракона? – с ужасом спросил муж.

– Нет нет, никакого разврата в «Далях». Дракон по прежнему один, это вторая часть шедевра, – успокоила мужа мама. – После обеда возле пруда назначена лекция доктора Куропаткина «Как пережить развод. Семь интимных тайн».

– И что, кто то придет? – скривился Тим.

– В звербуке уже вопросы поступают, рекламодатели со мной связались – как раз покроем расходы за разбитое оборудование, – улыбнулась мама и игриво посмотрела на психолога.

– А послезавтра что по программе? – обреченно поинтересовался муж.

– Утром поют девочки Эроса, а вечером подъедет звезда фолькпопа Гладышева. Будет до ночи развлекать подписчиков звербука.

– Так у нее, насколько я помню, лишь один хит «Широка река, глубока любовь», – удивилась я.

– Даночка, детка, ты даже не представляешь, сколько раз можно выходить на бис с одним хитом, – улыбнулась мама и встала. Она постучала в кабинку, где мылся ящер. Но никто не ответил.

– Кабинка бронированная и звукоизоляционная, брат не слышит тебя, – подсказал Тим.