— Отлично. Просто отлично. Вик, послушай. Сделай мне одолжение. Видишь ли, десять минут назад ко мне приходила одна дамочка. Она из Джорджии и настоящий персик — такая кукла с голубыми глазами, черными волосами и розовыми щечками. Фигура великолепная, хотя костюмчик так себе. Да, так о чем это я… — на мгновение из его головы совсем вылетело, о чем он собирался просить Виктора.

Виктор взял ручку и стал вертеть ее в руках.

— Ну и какое отношение это имеет ко мне?

— Сейчас объясню. На вид ей лет двадцать пять, но она страшно наивная. Приехала в Лос-Анджелес искать убежавшего из дома брата. А поскольку полиция, видишь ли, не может сразу найти его, ей взбрела в голову идиотская мысль нанять кого-нибудь, кто хорошо знает уличную жизнь и имеет связи с темными элементами, чтобы помогли ей. Насмотрелась телевизионных передач, — заметил Форрестер. — А ты как раз подобными делами и занимался.

Виктор провел рукой по волосам и, слегка улыбнувшись, оглядел свой кабинет. Он уже понял, куда клонит приятель, но делал вид, что ничего не понимает.

— Я, наверное, немного поглупел, и до меня никак не дойдет, чего ты от меня добиваешься.

— Ты итальянец и к тому же хорошо знаешь уголовный мир. Малышка так и подумает, что ты самый что ни на есть подходящий тип для такого дела. Тебе даже не придется притворяться. Пообещай, что сможешь оказать ей помощь в поисках ее брата. Запудри ей мозги, а там видно будет, — в заключение озорно проговорил лейтенант.

Виктор фыркнул.

— Я надеюсь, тебе не разрешают носить оружие, Форрестер, потому что ты определенно тронулся умом. Ты не забыл, что я давно уволился и работаю на частную фирму?

— Давай, давай, пудри мне мозги. Только послушай, девчонка вбила эту мысль себе в голову и наживет массу неприятностей, если не взять ее под крылышко.

— Нет уж, спасибо, — рассказ Форрестера не произвел на Виктора никакого впечатления. Да и женщин он предпочитал более искушенных и современных. Играть в бирюльки с наивной провинциальной красоткой не входило в его планы.

Форрестер перешел на более серьезный тон.

— Послушай, Вик, давай говорить начистоту. Я знаю, тебе чертовски скучно протирать штаны в твоем модерновом офисе. Ты же полицейский, а мы оба прекрасно об этом знаем. Хотя ты и ушел на это, как тебе показалось, теплое местечко, ведь в свободное время ты вполне можешь заниматься розысками ее брата. Ты великолепный следователь, а в этом деле сможешь вцепиться зубами и раскопать что нужно.

Виктор рассмеялся:

— Форрестер, я был секретным полицейским, а затем секретным детективом, но никогда не занимался подобным. И если ты предлагаешь мне заняться этим делом, то вывод напрашивается такой: с тех пор, как я ушел, все в управлении заметно поглупели.

— Ну хорошо, согласен, дело это не столь интересное для тебя, но ты будешь иметь возможность почувствовать себя в своей стихии, а это означает, что не будешь сидеть за столом и скучать. Так как? Возьмешься?

— Нет, — однако, отказавшись, Виктор сразу же пожалел об этом. Нельзя сказать, что у него были веские причины для отказа, НО после десяти лет службы в полиции он стал чувствовать себя ответственным перед людьми, попавшими в беду. «Я давно ушел, и так больше не может продолжаться», — напомнил он себе.

Форрестер выругался в трубку. Виктор изобразил удивление, приподняв бровь.

— Это теперь в полиции так разговаривают с гражданскими лицами?

— Ну, если не хочешь помочь девушке, то скажи ей об этом сам.